Речь без повода... или Колонки редактора - [64]
А у нас — своих.
Так зачем же нагнетать мистику? Зачем объяснять свои глупости и неудачи происками доблестных чекистов?! Зачем в благодатной Америке корчить из себя узников Лубянки?!
Это неприлично и смешно.
КГБ здесь поставлено вне закона. Пособничество КГБ — есть судебно наказуемое деяние. Голословное обвинение в пособничестве КГБ — также является наказуемым деянием. А именно — клеветой.
Надеюсь, с этим покончено….
Вы пытались удушить «Новый американец» самыми разными методами. Так, например, Вы запугивали авторов. Требовали от них безоговорочного послушания.
К чему это привело? Наиболее одаренных литераторов и журналистов возмутило такое давление. Они публикуются в «Новом американце». Хотя мы еще не платим гонораров.
(Кстати, в сентябре начнем платить…)
Вы отказывались публиковать нашу рекламу. Мы были чрезвычайно заинтересованы в ней. Однако трагедии не произошло.
Нас знают. Нас читают по всей русскоязычной Америке. Наши подписчики живут в Израиле, Европе, на Гаваях.
О нас писали три крупнейшие американские газеты. Десятки наших материалов транслировались радиостанцией «Голос Америки». Многочисленные кафедры славистики используют наш еженедельник в учебных целях.
Значит, и эта карательная мера провалилась. Мы сумели обойтись без Вас.
Вы использовали еще одно удушающее средство — заговор молчания. Вы чванливо игнорировали «Новый американец». Притворялись, что его не существует. Симулировали полную амнезию.
Вы пошли дальше этого. Вами был объявлен сбор в пользу Игоря Шахниса. Мы решили принять участие в этом благородном деле. Послали Вам чек.
И что же? Вы отказались упомянуть нас даже в этом печальном списке.
В трагической ситуации Вы оставались хладнокровным и расчетливым бизнесменом.
Простите, что называю вещи своими именами. Правда не всегда доставляет радость тем, кто старается ее избежать.
Заговор молчания продолжался больше года. Сейчас он нарушен. Великий немой заговорил.
Правда, он заговорил крикливым, истерическим голосом. С неясными, витиеватыми формулировками:
«…так называемый еженедельник…», «..некий обиженный господин…», «двое с бутылкой…». И так далее.
И все-таки заговор нарушен. Я считаю, что это — победа американской демократии. Авторитарная позиция здесь — нежизнеспособна. Рано или поздно демократические формы торжествуют.
Я надеюсь, разговор будет продолжен. Честный и доброжелательный разговор о наших эмигрантских проблемах.
Мы готовы к этому разговору. Готовы ли к нему Вы, Андрей Седых?
Докажите на практике, что Вы — за объединение трех эмиграции. Засвидетельствуйте это не словами, а делом.
К этому обязывает Ваша репутация.
Самое интересное, что мы действительно Вас уважаем. Перечитываем Ваши рассказы и очерки. Не забываем о том, что именно Вы помогали Бунину в трудной для него ситуации.
Нам досадно, что большой писатель и журналист оказался во власти унижающих его эмоций.
К сожалению, наша жизнь пишется без черновиков. Ее нельзя редактировать, вычеркивая отдельные строки.
Исправить опечатки невозможно.
Неизменно готовый к сотрудничеству, уважающий Вас
Сергей ДОВЛАТОВ
P. S. Когда газета уже была сверстана, я раскрыл «НРС» от 2 мая. Среди других материалов обнаружил комплект читательских писем главному редактору. Это были отклики на статью «Кому это нужно». Если не ошибаюсь — пять штук. Четыре — в поддержку А. Седых и одно — в нашу защиту.
Я не поверил собственным глазам. Свершилось нечто беспрецедентное. «НРС» поместило критику в собственный адрес.
О торжестве демократических принципов говорить рановато. Однако первая ласточка взмахнула неокрепшими крыльями. Вот они — результаты честной и свободной конкуренции.
Мы благодарим Андрея Седых за объективность. (В пропорции — один к четырем.) Мы надеемся, что эта тенденция будет развиваться.
Жаль только, что и здесь сказались деловые, коммерческие принципы главного редактора «НРС». Из читательских писем было аккуратно вычеркнуто название злополучного еженедельника. Лишь бы не упоминать «Новый американец»! Лишь бы не давать ему косвенной рекламы!
Вместо «Новый американец» — «Одна еврейская газета».
Вместо «еврей» — «лицо еврейской национальности».
А читатели — пусть голову ломают. Интересы читателя — на втором месте.
Что ж, второе место — это тоже почетно. Это уже неплохо…
«Новый американец», № 65, 10–16 мая 1981 г.
Звонят наши друзья из Бруклина:
«Вы действуете неправильно! Вы обращаетесь за помощью к читателям! В Америке это не принято. Здесь любят и уважают победителей. Ценят благородство и силу…»
Мне вспоминаются советские газеты. Их бьющий через край оптимизм. Их утомительное бахвальство. Лживая статистика. Дутые цифры…
«Мы — самые лучшие! Самые богатые! Самые гуманные! Самые передовые!..»
Все знают цену этой болтовне…
Мы начали издавать газету в трудных условиях. С весьма ограниченным начальным капиталом. Без американского делового опыта. В незнакомой — языковой, духовной и политической среде…
Нас считали безумцами, авантюристами. Однако в наших действиях был совершенно трезвый, практический расчет.
На что же мы рассчитывали? На помощь русских читателей. На бескорыстие коллег-журналистов. На собственный профессиональный опыт. На благородное содействие американских друзей…
Сергей Довлатов — один из наиболее популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы и записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. «Заповедник», «Зона», «Иностранка», «Наши», «Чемодан» — эти и другие удивительно смешные и пронзительно печальные довлатовские вещи давно стали классикой. «Отморозил пальцы ног и уши головы», «выпил накануне — ощущение, как будто проглотил заячью шапку с ушами», «алкоголизм излечим — пьянство — нет» — шутки Довлатова запоминаешь сразу и на всю жизнь, а книги перечитываешь десятки раз.
Сергей Довлатов — один из наиболее популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы и записные книжки переве дены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. «Заповедник», «Зона», «Иностранка», «Наши», «Чемодан» — эти и другие удивительно смешные и пронзительно печальные довлатовские вещи давно стали классикой. «Отморозил пальцы ног и уши головы», «выпил накануне — ощущение, как будто проглотил заячью шапку с ушами», «алкоголизм излечим — пьянство — нет» — шутки Довлатова запоминаешь сразу и на всю жизнь, а книги перечитываешь десятки раз.
Сергей Довлатов родился в эвакуации и умер в эмиграции. Как писатель он сложился в Ленинграде, но успех к нему пришел в Америке, где он жил с 1979 года. Его художественная мысль при видимой парадоксальности, обоснованной жизненным опытом, проста и благородна: рассказать, как странно живут люди — то печально смеясь, то смешно печалясь. В его книгах нет праведников, потому что нет в них и злодеев. Писатель знает: и рай, и ад — внутри нас самих. Верил Довлатов в одно — в «улыбку разума». Эта достойная, сдержанная позиция принесла Сергею Довлатову в конце второго тысячелетия повсеместную известность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Двенадцать глав «Наших» создавались Довлатовым в начале 1980-х годов как самостоятельные рассказы. Герои — реальные люди, отсюда и один из вариантов названия будущей книги — «Семейный альбом», в которой звучит «негромкая музыка здравого смысла» (И. Бродский), помогающая нам сохранять достоинство в самых невероятных жизненных ситуациях.
Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.
ББК 84.Р7 П 57 Оформление художника С. Шикина Попов В. Г. Разбойница: / Роман. Оформление С. Шикина. — М.: Вагриус, СПб.: Лань, 1996. — 236 с. Валерий Попов — один из самых точных и смешных писателей современной России. газета «Новое русское слово», Нью-Йорк Книгами Валерия Попова угощают самых любимых друзей, как лакомым блюдом. «Как, вы еще не читали? Вас ждет огромное удовольствие!»журнал «Синтаксис», Париж Проницательность у него дьявольская. По остроте зрения Попов — чемпион.Лев Аннинский «Локти и крылья» ISBN 5-86617-024-8 © В.
ББК 84.Р7 П 58 Художник Эвелина Соловьева Попов В. Две поездки в Москву: Повести, рассказы. — Л.: Сов. писатель, 1985. — 480 с. Повести и рассказы ленинградского прозаика Валерия Попова затрагивают важные социально-нравственные проблемы. Героям В. Попова свойственна острая наблюдательность, жизнеутверждающий юмор, активное, творческое восприятие окружающего мира. © Издательство «Советский писатель», 1985 г.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.