Рецепт вранья - [4]
— Не поможешь мне? — спросила Лола.
Вопросительная форма в данном случае носила чисто декоративный характер, выдавая плохо замаскированный приказ. Она швырнула в меня юбкой, метя в лицо, и сама засмеялась своей шутке. Затем мы начали сортировать платья. Оказалось, эта работа хорошо успокаивает нервы. Вещи легко поддавались упорядочиванию.
— На вешалку в глубине зала повесишь вечерние туалеты — это для прагматичных девиц, которые начинают экономить на второй день после рождения. Сбоку развесишь фантазийные модели с цветной отделкой — для клиенток, которые потеряли девственность до того, как пойти под венец, и озабочены тем, чтобы все это заметили. Впереди — самые простые наряды и платья, которые мы даем напрокат. Ладно, дальше давай сама. Мне надо заняться кассой.
Разложенные на полу платья напоминали саваны или пустые оболочки. Прокатные модели, кое-где в дырках, лежали в позе убитых солдат. Печальное поле битвы, покрытое бездушным кружевом.
Я по одному подбирала их и возвращала им достоинство. Я попала за кулисы мечты, в место, куда девушек не пускают. Место, где каждое подвенечное платье имело свою цену, бирку производителя, серийный номер и фирменный знак. Это были платья, только-только покинувшие фабрику. Упакованные в коробки по десять штук и отправленные во Францию с соблюдением договорных сроков. Воображение живо нарисовало передо мной картину: в темном подвале, где-то в Азии, детские ручки старательно пришивают к ткани мелкие бисеринки. Рядом суровый мастер, который время от времени покрикивает: «Живее, живее, бездельники сопливые!» — и тоненькие пальчики начинают двигаться быстрее. И все ради чего? Чтобы молодая кобыла, пощупав ткань, восторженно ахнула: «Как раз то, что я хотела!» — а будущий муж обеспокоенно уставился на ценник. Да, если смотреть на женитьбу под этим углом, сохранить веру в миф довольно затруднительно.
На лестнице послышался мышиный топоток. Дверь у меня за спиной открылась:
— Хелло! — Прислонившись к стене, на меня смотрела светловолосая девушка в лиловой тунике. — Мне сказали, что новенькая здесь.
Блондинка перегнулась и подставила мне розовую щеку. С невероятной фамильярностью дважды чмокнув меня, проговорила:
— Я Синди. Лола, наверное, тебе про меня рассказывала. Мы с ней работаем вместе тыщу лет. У нас потрясные отношения.
— По правде сказать, она пока не успела. Меня зовут Рафаэла. Очень рада знакомству.
Я поднялась и стала пристраивать на вешалку фату. Синди подошла ближе. Она неотрывно смотрела мне на ноги. Вдруг она упала на колени и вцепилась мне в джинсы. Влипла, подумала я. В детстве меня беспрестанно пичкали советами, от которых я отмахивалась — как видно, зря. Мне вспомнились все сказки с плохим концом, все страшилки про подвалы, в которых девочки подвергаются надругательству. Ситуация, в которой я очутилась, выглядела особенно нелепой потому, что в роли потенциального насильника выступала довольно-таки грудастая блондинка.
— Нет, ты только посмотри! — завопила Синди. — Ты же вся в крови! Господи, ужас-то какой! Тебе больно, скажи, тебе больно?
Я помотала головой, еще не совсем оправившись от волнения, причину которого не смогла бы ей объяснить. Она побежала за тряпкой и стаканчиком воды. Присела возле меня и попыталась оттереть с брючины кровавые пятна. Туника была ей чуть тесновата, и из-под нее выпирали пышные телеса. Анатомически точный силуэт, очерченный с любовью и удовольствием. Бюст в вырезе декольте, литые ягодицы. Я только молила Бога, чтобы в эту минуту никто сюда не зашел. Закончив, она взяла мои руки в свои, тепловатые на ощупь. В линялой голубизны глазах мелькнуло просительное выражение, а голос, когда она заговорила, звучал слаще меда:
— У нас в бутике особая атмосфера. Мы с Лолой все-все рассказываем друг другу. У нас полное взаимопонимание. Мы почти как сестры. Не представляю, что бы я без нее делала. Надеюсь, с тобой мы тоже поладим. — Кончай свой цирк, Синди! — Это была Лола. — За работу, девочки! Хозяин скоро закончит тренировку.
И мы продолжили развешивать платья на плечики.
3
— Есть три выражения, которые покупатель может прочитать на лице продавца: сомнение, презрение и восхищение.
Лола ухватила меня за плечо и развернула к стоящей напротив Синди:
— Про два первые можешь сразу забыть. Займемся для начала восхищением. Ну-ка, продемонстрируй ей улыбку, означающую: «Мадам, в этом платье вы выглядите восхитительно. Думаю, еще никогда в жизни вы не были так прекрасны».
Я никогда не мечтала об актерской карьере — разумеется, у меня имелись на то основательные причины. Не без усилия я попыталась чуть приподнять уголки губ.
— Похоже, она собирается меня укусить, — прокомментировала мои потуги Синди.
— Рафаэла, ты должна постараться. Вспомни, пожалуйста, рекламу йогурта. Ну эту, где девушка сидит на пляже и глотает с ложки розовую массу, а потом улыбается в тридцать три сверкающих зуба так, как будто только что осознала смысл слова «оргазм». Давай еще раз!
Лола возвела очи к небесам, а я начала отрабатывать упражнение «Улыбка». «Нет, не годится, не надо копировать наши манекены!» «Нет, не то, не изображай из себя грустного клоуна!» После двухсотой гримасы у меня наконец получилось. Лола объяснила, что мне необходимо научиться владеть собственной мимикой. Морщить лоб, прищуривать глаза и приоткрывать рот — и все это одновременно. Каждый посылаемый мною сигнал имеет собственное значение. Играя на согласованном движении губ и бровей, я могу вызывать желание или страх. Техника оказалась настолько простой, что я испугалась.
Эжени Марс далеко за пятьдесят. Однажды, когда ей уступают место в автобусе, она понимает, что жизнь клонится к закату, а впереди — только одиночество и угасание. Муж ушел к молодой женщине, дочь-студентка изводит бесконечными придирками и насмешками. Как-то раз, обедая в ресторане с двумя подругами-занудами, она замечает юного официанта: его легкая танцующая походка завораживает ее.
Авторы этой книги – четыре подруги, которые живут в Париже. Четыре женщины с очень разной судьбой и непохожими характерами, но объединенные французской тягой к превращению своей жизни в роман. Любимицы французской богемы откровенно говорят о том, что значит быть парижанкой сегодня, рассказывают о своих оригинальных взглядах на стиль, красоту, культуру, вечеринки, общение и отношения с мужчинами. Француженки несовершенны, немного эгоистичны и упрямы, порой непредсказуемы, но вместе с тем нежны и романтичны.
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
Это лето оказалось худшим за всю историю. Но один горячий плюс у него все-таки есть… Кейтлин Джексон — самая невезучая в мире сестра, ведь ее брат — поп-звезда, и она вечно находится в его тени. График, тур, фанаты, — такое ощущение, будто Коннор в одночасье стал центром вселенной. Так что когда все семейство Джексонов собирается ехать вместе с ним в турне, Кейтлин приходится попрощаться с друзьями и отбросить надежду на крутое лето. Правда, есть одна хорошая новость. На разогреве у Коннора выступает любимая группа Кейтлин с самым привлекательным солистом на планете Земля.
Известная манекенщица Августа Феверстоун решает разыграть собственное похищение, однако хорошо продуманный план неожиданно разваливается как карточный домик, и жизнь девушки теперь зависит от загадочного и опасного незнакомца. Но кто он? Преступник или защитник? Циничный негодяй или сильный, мужественный, страстный возлюбленный, посланный Августе самой судьбой?..
Жизнь Энни Макхью рухнула в одночасье. В автокатастрофе погибли родители, и неожиданно выяснилось, что ее свидетельство о рождении подделано, что теперь ей предстоит освободить дом, который она привыкла считать родным, а ее настоящая мать принадлежит к сливкам высшего общества.Энни полна решимости выяснить, почему Клара Бичем отказалась от нее, и звонит в дверь роскошного дома. Но попадает она в особняк не как неожиданно обретенная дочь, а совсем в ином качестве…
После инсульта восьмидесятипятилетняя Долорс вынуждена поселиться у младшей дочери. Говорить она больше не может, но почему-то домочадцы дружно решили, что бабушка вместе с речью потеряла и слух, а заодно и способность здраво рассуждать. Что совершенно не соответствует действительности — Долорс прекрасно слышит все, о чем говорит между собой молодежь, привыкшая не обращать на ее присутствие никакого внимания, и узнает немало чужих секретов. Беда в том, что она не может вмешаться в конфликты, раздирающие изнутри внешне благополучную семью, не может помочь советом тем, кого любит.
Вернувшись из-за границы в свои тридцать с хвостиком, Паула обнаруживает, что обе ее закадычные подруги уже сделали свой выбор в жизни – одна обзавелась семьей и ждет ребенка, забросив мечты о сцене, другая все силы отдала карьере и уже немалого добилась. А у Паулы – только случайная, хоть и увлекательная, работа и такие же случайные и яркие романы. Не пора ли наконец тоже на чем-то остановиться? Но как, если жизнь предлагает все новые и неожиданные варианты? Неужели взять и отказаться?
Этот роман – житейская история о любви, карьере и высокой кухне. Вырываясь из объятий хозяина фешенебельного ресторана, юная официантка Агнес Эдин разбивает бутылку коллекционного вина и теряет из-за этого любимую работу. В тот же день девушку ждет и другой удар: ее возлюбленный, рок-музыкант Тобиас, сообщает, что встретил другую.Но униженная, все потерявшая Агнес не сдается, она вместе с приятелем создает новый ресторан в итальянском стиле под названием «Лимоны желтые» – по строчке из песенки про Италию.
До сорока лет жизнь Эллы Рубинштейн протекала мирно и размеренно. Образцовая хозяйка, прекрасная мать и верная жена, она и предположить не могла, что принесет ей знакомство с рукописью никому не известного автора. Читая «Сладостное богохульство», Элла перестает понимать, где находится — в небольшом американском городке в двадцать первом веке или в тринадцатом столетии в Малой Азии? С таинственным автором романа она переписывается или же с самим Шамсом из Тебриза, знаменитым и загадочным странствующим дервишем? Любовь врывается в ее сердце, полностью переворачивая привычную и такую милую ей жизнь…