Рецепт счастья - [16]

Пока Ян возится с сигнализацией, я захожу в здание и бреду к раздевалке, чтобы оставить сумку в шкафчике и переобуться в тапочки. Ян появляется в центре только через десять минут — даже засекаю время, убеждаясь в своих догадках. Он словно избегает того факта, что подвёз меня, разозлился на стычку со Снежкой, аргументировав все опозданием. Впрочем, даже с этими десятью минутами разницы, мы приехали достаточно рано…

В лаборатории я включаю бактерицидную лампу, запрограммировав обеззараживать воздух в течение получаса, закрываю за собой дверь и иду к столу с компьютером, где хранятся папки с журналами общелабораторного контроля. С утра обычно приходится начинать с документов, пока нет возможности приступить непосредственно к анализам.

Покашливание в проеме двери вынуждает меня оторваться от заполнения граф микроклимата и обернуться. Ян поднимает обе руки вверх, указывая на бумажные стаканчики с кофе, и пятится назад, будто негласно подзывая меня выйти в коридор. Это-то и понятно — Ян сам говорил, что тут всё стерильно и ничего подобного в лабораторию проносить нельзя. Вот только коридор же тоже относится к зоне лаборатории? Или нет?! Я киваю головой и выбираюсь из-за стола, откатив стул на колесиках. Ян вручает мне стаканчик и тепло улыбается. Мне чертовски приятно: я благодарю его и делаю глоток. Возможно ли, что он заглянул в кофейню рядом с медцентром? Я поворачиваю в руках стаканчик, пока не покажется наименование, и читаю логотип над рисунком мельницы. Прячу улыбку за очередным глотком, потому что смущение, кажется, сделает из меня спелого помидора.

— Пойдёт на пользу, хотя ты сегодня куда бодрее, — улыбнувшись, говорит Ян.

Я расплываюсь от умиления и уже хочу ответить, но дверь открывается, и в коридор лаборатории входит невысокая женщина худосочного телосложения. У неё короткая светлая стрижка, а на носу очки в дорогой оправе. Белый халат, к сожалению, не утверждает о конкретном направлении ее работы, и мне приходится ждать, во что выльется эта встреча.

— Евгения Александровна, доброе утро! — выпрямляет плечи Ян, словно по стойке смирно.

Его голос лишается игривых ноток, став официально-деловым, что для меня ужасно непривычно. Несмотря на то, что мы проработали вместе две недели, обстановка на работе никогда не была слишком строгой, и я быстро привыкла к дружеской атмосфере.

— Доброе! — отвечает женщина сухо и переводит взгляд на меня.

— Здрасьте, — выдавливаю я и понимаю, что с кофе попала.

Она смотрит на стаканчик, недовольно кривит губы и снова обращает на меня внимание. Уже хочет открыть рот и наверняка сделать мне предупреждение, но Ян перебивает её:

— Это я принёс практикантке кофе, чтобы повысить концентрацию внимания.

Она хмыкает в ответ и скрещивает на груди руки, глядя то на него, то на меня. Из-под рукава оголяется витиеватый золотой браслет змеи с яркими зелеными камнями вместо глаз. Женщина щурится и делает два медленных шага вперёд, а у меня появляется ощущение, что она, как хищник, готовится к нападению. Я нервно проглатываю слюну, готовясь к худшему. Руки подрагивают, отчего кофе в стаканчике чуть плещется.

— Лин-да, — по слогам произносит моё имя женщина. — Мне сказали, что ты не справляешься с работой, поэтому Яну Теймуразовичу приходится доделывать твои обязанности. У тебя есть ребёнок? — в лоб спрашивает она, застав врасплох и меня, и Яна, удивленно округлившего глаза.

Мне жутко не по себе, а её аура давит так сильно, словно вжимает в стену. Я хлопаю глазами и киваю, но потом понимаю, что дала не совсем верный ответ.

— В доме, в квартире, — запинаюсь я. — Ну, это дочь брата, не моя.

— Мне нужен работник, а не ветреная девушка-студентка, которая будет брать сплошные больничные из-за ребёнка… — До меня доходит осознание, что она вышестоящая над Яном, и судя по тону — она начальница, которая была на больничном по уходу за ребёнком.

Меня пробивает дрожь, как только я представляю, что буду каждый день под ее присмотром…

Женщина снова стреляет взглядом на Яна, и я не могу вникнуть: она, что ли, приревновала?!

— Я понимаю… Я очень ответственная. Такое больше не повторится, — принимаюсь тараторить я.

— О-о-очень на это надеюсь… — напевает начальница, сузив глаза. — Ян, помоги мне с документами. Расскажешь, что здесь вообще творилось за время моего отсутствия.

Ян кивает и следует за ней по коридору. Я же, переваривая всю эту ситуацию, стою на месте и кошусь в их сторону.

— Брось это! Она молодая ещё, глупая! Мне служебные романы на работе не нужны! Ты это понимаешь? — доносится до меня, и я вздрагиваю. Неприкрытая ярость вызывает по спине волну неприятных мурашек. Передергиваю плечами и стискиваю пальцами бумажный стаканчик с недопитым кофе.

— Никаких романов нет, — сухо отвечает Ян, а мне становится обидно до чёртиков.

— И не надо её подвозить. Я видела, что вы приехали вместе. И смешки все эти видела.

Это нормально?! Разговаривать о человеке, пусть и полушёпотом, в его присутствии, словно они одни… Отошли хотя бы достаточно далеко, чтобы нельзя было разобрать речь. Меня наполняет возмущение, но я сдерживаюсь.

— Я буду подвозить кого хочу и когда хочу в своё личное время, а на работу я приехал раньше, следовательно, это моё личное время, прошу меня извинить, — отвечает Ян, повысив голос, отчего слова будто вибрируют в воздухе, отбившись от стен.