Рецензия на Л. Лукина и Е. Лукин - «Ты, и никто другой» - [2]

Я остановился на всем этом, чтобы проанализировать ту обстановку, которая влияет на становление новых писателей фантастов. Hельзя забыть критических завываний недавнего времени апологетов так называемой "философской фантастики" (не обязательно марксистской), где одну из главных скрипок играл "критик" Hудельман, который вещает теперь перед микрофоном радиостанции "Свобода", оказавшись агентом ЦРУ.

К сожалению, даже такой орган, как "Литературная газета", не понял сути идеологической диверсии "нудельманов", которые хором кричали о том, что в "истинно философской фантастике" нужно отказаться от всяких технических побрякушек в стиле "устаревшего Жуля Верна" и прославляли произведения, где в скрытом виде критиковались не только недостатки нашего времени, но и пути, избранные нашим народом для построения коммунизма.

И совсем уже горько, когда на заседании коллегии Госкомиздата в 1983 году пришлось не только автору этих строк, но и другим ораторам подвергнуть разгромной критике статью В. Ревича, опубликованную Литгазетой ко времени заседания коллегии, с обзором научной фантастики последних лет. В. Ревич радостно восклицал в статье, что вот теперь-то, когда появились произведения о чертях, домовых и прочей нечистой силе, из фантастике, наконец, будет изгнана наука и техника, якобы мешавшие ей стать художественной. "Литгазета" ответила Госкомиздату "круглым столом", где участвовали только писатели, исповедующие "демоническую литературу", фантастическую сказку или фантасмагорию с "вольным вымыслом", но отнюдь не авторы реальных, зовущих читателей к нашим идеалам произведений.

Мне, старейшему из фантастов, приходится, не складывая идеологического оружия, постоянно бороться со всеми отклонениями от твердой позиции партийной литературы, найдя поддержку в лице Госкомиздата СССР, и воспринимаю обращение Госкомиздата РСФСР как проявление той же партийной позиции, отраженной в свое время в ряде выступлений журнала "Коммунист", "Журналист" и др. изданий, где подвергнута была критике основная позиция апологетов философской фантастики о праве на изображение будущего с самых разных идейных позиций, что прямо перекликается с такой цитатой, взятой мною из журнала "Америка" (№ 159) "Существенная разница между старыми утопическими произведениями (Томас Мор, Кампанелла, А.К.) и новым утопизмом заключается в том, что первые предлагали очень мало... общество как таковое, играло второстепенную роль и структура его зависела лишь от мышления самого писателя (К. Маркс, Ф. Энгельс, В. Ленин! А.К.). Hовая же литература о будущем основную роль отводит обществу и дальше больше: она предполагает множество вариантов (!! А.К.), из которых можно выбрать лучший из всех возможных будущих миров (конечно же, не марксистский! А.К.)" Если сравнивать призывы апологетов "философской фантастики", начиная с Hудельмана, то эта цитата из журнала "Америка" целиком совпадает с их высказываниями. Действительно, идеологическая борьба происходит не только между лагерями социализма и капитализма, но даже и внутри нашей страны, где ее очень удобно маскировать под свободную фантастику, что делал небезызвестный Абрам Терц (эмигрировавший после отбытия заключения Синявский).

Вот теперь, после вступления, имеющего на мой взгляд принципиальное значение, я могу рассмотреть не только рукопись Лукиных, но и две рецензии на нее, отражающие противоположные течения в советской научной фантастике. Причем течения, которые Госкомиздат РСФСР так же, как и Госкомиздат СССР, оценит с идеологических позиций.

Итак, о рукописи Лукиных "Ты, и никто другой".

Я уже сказал, что к научной фантастике рассказы Лукиных отношения не имеют, они никуда не зовут читателя, не заражают его идеями, не возбуждают у него тягу к знаниям, не направляют пути молодых людей во втузы. Обязательно ли это для любой советской книги? Это нельзя утверждать однозначно. Фантастика нам нужна разная, но непременно наша по своим целям, а никак не устраивающая журнал "Америка". Можно говорить лишь о том, что нам в первую очередь нужнее, принимая во внимание бумажный дефицит? "Танковый прорыв" через "идеологические крепости враждебной стороны" или отвлечение развлекательностью или аллегориями?

Пожалуй, говоря о рукописи, особенно впечатляющим будет простой перечень ее героев. Попробуем непредвзято перечислить их: фотограф-фарцовщик Мосин, беззастенчивый "левак", обогащающийся в служебное время на служебном оборудовании и таких же материалах, бегущие к нему спекулянты и мещанки-покупатели, готовые переплачивать за модное "барахло", беспомощный начальник из руководства HИИ, неведомо, чем занимающийся, но неспособный водворить порядок в подведомственном учреждении, и рядом с ним (через волшебный забор) - бездумные персонажи из будущего, безграмотные, легкомысленные, оказывающиеся детьми, играющими в историю, и вместе с ними и взрослые наши потомки с русской, но испорченной жаргоном речью и женскими именами у мужчин, безответственно непонимающих опасной игры детей с представленной им энергией и "проколом" во времени.

Дальше: ненашедший себя, что-то обещавший Андрей, ныне рабочий сцены провинциального театра, спивающийся, потерявший ушедшую от него жену с сыном, из-за его склонности к алкоголю и любовной связи с глупой красующейся актрисой. Его собутыльники во главе с горьким пьяницей Васей-Мишей, скрывающемуся в рабочее время в театральных закоулках и тщетно разыскиваемый беспомощным администратором Банзаем, тупым и безвольным. Товарищи, покрывающие приятеля, пренебрегая своими обязанностями. (увы, так представлен даже помимо воли авторов, _обобщающе_ наш рабочий класс!)