Ребус. Расшифровка - [150]

И лишь когда равнодушные к чужому горю землекопы принялись сноровисто забрасывать могилу землей, побледневшая Ирина, словно внезапно очнувшись, вздрогнула и, не сумев устоять на подкашивающихся ногах, рухнула навзничь…

Через несколько дней после похорон Полину неожиданно вызвали в отдел собственной безопасности ОПУ.

Любой «грузчик» скажет, что подобного рода приглашения ничего хорошего не сулят. И если, согласно народной мудрости, от начальства следует держаться подальше, то «особистов» однозначно следует обходить стороной, и не менее, чем за версту. А все дело в том, что главный смысл деятельности этих «юношей бледных, со взором горящим» сводится к тому, чтобы выискивать проблемы (а если таковых нет – то неустанно создавать их) своим же коллегам. С учетом того, что оценка труда сотрудников ОСБ измеряется в количестве нарытых человеко/проблем за отчетный период времени, землю роют они тщательно, на всю глубину штыка. Согласитесь, есть в таком поведении что-то энтомологическое. В том смысле, что паразит – он ведь тоже живет за счет другого существа, не принося ему при этом никакой пользы (а чаще всего даже наоборот).

Самое печальное, что в повседневной внеслужебной жизни «особисты», как правило, производят впечатление абсолютно вменяемых, нормальных людей, а отдельные из них так и вовсе пытаются вести себя, как «свои в доску». Но не стоит особо обольщаться на сей счет – при первой же возможности эти «рубахи-парни» легко и непринужденно, в перерыве между очередным тостом и свежим анекдотом, воткнут вам нож в спину, да еще и провернут рукоятку для полной уверенности в том, что нож из вашего межкрылья никуда не денется. При этом можете не сомневаться – на следующий день, случайно столкнувшись в недрах конторы, они непременно справятся о вашем здоровье и сочувственно похлопают по плечу.

Но это так… Просто маленькие наблюдения из частной жизни. А если брать в, так сказать, планетарном масштабе, то сотрудники служб собственной безопасности занимаются очень серьезной работой государственной важности: в непроходимых милицейских джунглях, где сам черт ногу сломит, они выполняют роль «санитаров леса», неустанно выявляя и обезвреживая оборотней в погонах.

Миновав несколько дверей с кодовыми замками, оберегающих самые главные и самые страшные секреты «империи ОПУ», Полина остановилась перед безымянным кабинетом и, деликатно постучавшись, вошла. Замначальника ОСБ майор Мышлаевский, не отрывая глаз от бумаг, сухо поздоровался и кивком указал на стоящий напротив стул. В отличие от своего литературного тезки, «особист» был не столь обаятелен и, что называется, манерами не блистал.[34]

«Хорошо еще, настольную лампу в лицо не повернул – с него станется», – подумала Ольховская и, демонстрируя покорность, присела.

Мышлаевский еще какое-то время поизучал бумаги, затем сгреб их со стола, убрал в сейф, вернулся на место и только теперь тяжелым взглядом вперился в Полину. Глянул так, словно бы видел впервые.

– Догадываетесь, о чем будет разговор?

– Видимо, о моей расшифровке перед сотрудниками гласных служб, – довольно уверенно ответила Ольховская. Сколько она накануне ни ломала голову, но иных грехов перед Отчизной припомнить не смогла.

– Правильно. В том числе, и об этом, – загадочно сказал майор.

Если Мышлаевский ставил целью напугать ее своей многозначительной интонацией, то вышло это у него довольно плохо.

– Мне сразу начинать каяться?

– А нам, Полина Валерьевна, от вашего покаяния, извините, ни холодно, ни жарко.

– А от чего вам обычно бывает «холодно» и «жарко»? – вызывающе спросила Ольховская.

Майор вызов проигнорировал, хотя и немного смутился – он не привык, чтобы рядовые «грузчики» так с ним разговаривали. «Ах ты ж, подстилка бандитская», – разозлился про себя Мышлаевский и «перешел к делу»:

– Скажите, решение о задержании э… Дорофеева вы принимали самостоятельно, или предварительно согласовав со своим бригадиром?

– Самостоятельно.

– И чем вы руководствовались, принимая подобное «самостоятельное» решение?

– Тем, что Дорофеев может скрыться.

– Это вас так сильно беспокоило?

– Представьте себе – да.

– А можно поинтересоваться, почему?

– Можно, – серьезно кивнула Полина. – Потому что у меня были основания полагать, что в машине Дорофеева могут находиться документы, представляющие интерес для сотрудников уголовного розыска.

– То есть, озаботившись проблемами уголовного розыска, вы решили наплевать на свои должностные обязанности?

– Если лично вам ситуация видится именно так, то – да.

– Небось, в этот момент о славе думали? Есаулов на днях звонил, ходатайствовал…

– Ошибаетесь – в этот момент я думала исключительно о Родине.

– Знаете, Полина Валерьевна, в вашем положении я бы не вел себя столь вызывающе.

– Мне кажется, что вы вряд ли когда-нибудь окажетесь в моем положении.

– Это почему?

– Просто не представляю, какого рода жизненный или природный катаклизм способен заставить вас пренебречь своими должностными обязанностями.

– Вы считаете – это плохо?

– Нет, я просто констатирую факт.

– Хорошо, пока оставим это. Так вот: ставлю вас в известность, что по факту расшифровки в отношении вас будет проведена служебная проверка, и сразу хочу отметить, что на этот раз она будет всесторонней и проведена со всей тщательностью.