Ребус - [16]

– А серебряный? – спросила Андра. – Для чего выводят серебряный стандарт?

– Для правления, – ответил антрополог. – Высокие, видно издалека. С белыми лицами, чтобы было заметно в темноте, потому что у них церемонии высшего уровня проводятся ночью. Сильные и живучие – потому что правитель всегда должен быть готов к войне. Ну и благовидные, чтобы хорошо выходили на портретах.

– Вот гнусь, а я-то думал, что серебряный стандарт – это про всех «породистых», как они говорят. То есть нашего урода столетиями выводили для правления, я правильно понял? – уточнил Ралд.

– Его папашу – или кто он ему там – выводили, а этого, раз он родился в доме сирот – не думаю, – антрополог наклонил голову, разглядывая рисунки, и почесал скулу. – Скорее всего, просто повезло таким родиться. Ему повезло, нам – нет.

Дитр снова поглядел на Андру, но та на него не смотрела, она пристально изучала рисунки, лицо у нее даже будто смягчилось от удивления, как и у всех остальных.

– Ну что, всё-таки ваш? – ухмыльнулся Ралд.

– Да, – тихо ответила Виалла. – Наш.

– Парцес! – позвали вдруг его. Звала Эстра Вица. Он посмотрел на нее и понял, что думает специалистка по репутации то же, что и он. Он кивнул, поджав губы, и Вица ответила ему нервной гримасой.

– Если у кого-то возникли сомнения, переверните страницу. Тут мое письмо на имя Министра общественного благополучия Песчаной Периферии, и ее ответ…

– Этой старой дряни?! – взвизгнула Андра. – Крусты?

– Да, я ей писал, чтобы удостовериться, что на рисунках Ребус. Из того малого, что я смог узнать – Круста и Ребус, можно сказать, общались в годы учебы, хоть и были на разных отделениях.

– Неудивительно, у них много общего, – процедила Андра.

– Андра, я знаю, что ты не любишь Равилу Крусту, – заговорил Дитр, – но давай держать себя в руках.

– Да ее прочат на Префекта, да она же жестокая и бесчеловечная, запретила оказывать помощь раненым кочевникам, почти что запретила разводы, притащила мужу любовницу…

– Не любовницу, – резко возразила Вица, – а вторую жену. У ирмитов так принято, потому что мужчины принадлежат женщинам только в том случае, если женщин в семье больше. Если когда-нибудь найдется идиот, что обратит на тебя внимание, и ты ответишь ему взаимностью, то однажды, в очередной ссоре с мордобоем по твоей мелкой желтой роже, ты вспомнишь о том, что где-то радостно троятся ирмитские семьи.

Дитр вдруг почувствовал всемирную горечь, что шла от близкого ему человека. Андра, не слишком хорошо себя сдерживая, дергала губами, а Вица, удовлетворенно прищурившись, вперилась в нее своими недобрыми глазами коренной жительницы пустыни.

– Все сказала? – холодно осведомился Ралд, а глашатай ухмыльнулась ему в ответ. – Я продолжаю. Я отправил, как видите из первого письма, часть рисунков Крусте, спросил, действительно ли на них изображен Рофомм Ребус. Она ответила, что да, это он, и случалось, что он позировал художникам. Он не любил этого делать, пишет она, но иногда соглашался – и даже позировал обнаженным. «Ребус никогда не понимал и не признавал искусства, что отличает его от стереотипных гралейцев, – пишет Круста, – он считал это все чересчур телесным. Однако антропологию он признавал, потому как эта наука затрагивает всемирное. Вероятно, позировать его уговорили для антропологического портрета».

– Телесным, значит, – протянул Коггел. – Ненормальный он урод. Душевный, разумеется. А теперь и не только душевный.

– Как вы думаете, коллеги – и доктор в особенности, – обратился Ралд к собравшимся, – Ребус всегда был таким или двинулся душой после ожогов?

Они загомонили, обсуждая. Дитр почесывал лоб, думая, что никакие ожоги не могут заставить тебя делать это все. И тут он понял.

– Ралд, он же свою семью убил еще в студенческие годы. Не доказано, что он, но почерк его.

– Ага. Еще страницу.

«…Ванг Роэ, отделение связи, пошутил в студенческом общежитии о том, чем гралеец отличается от человека. Закончить шутку не удалось, потому что он вдруг вскочил со стула и с разбегу ударился головой об полку над камином, вышибив себе все зубы, причастность кого-то из соучеников или наличие чужой всемирной воли доказать не удалось. Головной студент Рофомм Ребус утверждает, что Ванг Роэ в последнее время вел себя странно, и поэтому неудивительно, что…»

– Что это такое? – нахмурился Дитр.

– Я порылся в институтских архивах, – объяснил Ралд. – Вернее сказать, прошерстил все от корки до корки – все за те годы, что Ребус учился на отделении теории всемирных сил. Должен сказать, что никаких нарушений за ним не было обнаружено. Не было – обнаружено.

– Я понял, – кивнул Дитр. – Ты молодец.

Ралд принял похвалу как должное.

«…Зерт Кнерлцес и Накцел Горлис, отделение теории всемирных сил, попали в госпиталь Кампусного Циркуляра с подозрением на всемирный нервный срыв после некоего неофициального студенческого собрания. Лечащий душевник утверждает, что не может пробиться через их боль. Также опасения вызывает состояние Марелы Анивы, ученицы прединститутской группы отделения градостроительства. Студенты утверждают, что ничего на собрании не произошло, подтверждено Головными студентами: Алмисом, Гоэ, Дирлисом, Илцесой, Лорцей, Ребусом…»