Ребенок в мире Эроса - [11]

Уже упоминавшийся выше Джон Банкрофт в 90е годы ХХ века предложил теоретическую модель сексуального детского развития, где можно проследить три направления, развитие по которым идет параллельно и лишь в подростковом возрасте начинает интегрироваться. Во-первых, это гендерная идентичность; т. е. осознание себя мальчиком, девочкой или недифференцированным ребенком по модели «и то и другое». Во-вторых — появление сексуального возбуждения и осознание природы стимулов (кто или что возбуждает и в какой степени). В-третьих, это осознание способности и возможности парных отношений, т. е. выход за пределы нарциссической сексуальности. Схема проста, но вызывает сомнение в плане относительной самостоятельности этих направлений даже в раннем детстве. Тем не менее, можно рассмотреть сумму имеющихся данных о самых важных закономерностях детского сексуального развития к началу XXI века. Первый вопрос — кто я? т. е. мальчик или девочка, уже «имеет» первый ответ часто на внутриутробном этапе развития (вплоть до фиксируемой эрекции пениса у плода) и тем более в юридической процедуре регистрации пола у новорожденного. Тогда же отмечают и первичные телесные, сексуальные реакции, особенно связанные с кормлением грудью, как у мальчиков, так и у девочек, доходящие до оргазма или его эквивалентов уже на первом году жизни. Общеизвестно, что возбуждать младенца может кормление, пеленание, купание, массаж, уход за складками тела, подбрасывание, тормошение и т. п. Разумеется, это относится и к прямому раздражению половых органов рукой, что нередко применяется особенно в культурах стран Африки, Азии и Латинской Америки для успокоения детей. Собственно говоря, новорожденный, так или иначе, уже находится в парных отношениях с матерью (или женщиной ее заменяющей). До осознания себя мальчиком или девочкой еще 2–3 года (к 3 м годам, по единодушному мнению психологов, это должно быть), а ребенок уже возбуждается до явной разрядки, реагирует на тело свое и Другого, извлекая тот самый «принцип удовольствия» из всего тела либо по классической модели (оральный, анальный, фаллически-эдиповый, латентный и генитальный этапы), либо иными путями. В ставших уже классическими, исследованиях Дж. Мани с конца 80 х годов ХХ века показано, что в позднем младенческом возрасте у ребенка начинает формироваться т. н. «любовная карта», которая представляет собой индивидуальный церебральный код психосексуальных предпочтений, созревающий уже в предпубертате. Ключевым вопросом, разумеется, была и остается классическая биосоциальная проблема сексуального созревания: что «сильнее» — врожденные детерминанты пола или гендерные стереотипы воспитания? Сам Дж. Мани, склоняясь ранее к биологическим детерминантам пола (на примере воспитания детей псевдогермафродитов) в последние годы стал подчеркивать значимость культуральных факторов. Можно констатировать, что к началу XXI века изучение т. н. «церебрального пола» или полового диморфизма личности ребенка показало наличие достаточно неопределенной ситуации, с элементами неустойчивости и непредсказуемости. Речь идет не только о проблеме интерсексуальности или несовпадения гендерной идентичности и социального научения у детей с врожденными проблемами полового развития. В сущности, по-видимому, любой ребенок, имея врожденный «компас» диапазона сексуального поведения, может быть «повернут» активным научением если не на 180о, то на значительный угол. Создается искушение «разложить» по «полочкам» гаметный, хромосомный, гонадный, морфологический, гормональный, церебральный пол и соотнести это все с гендерными закономерностями формирования «мужественности» и «женственности» в данной культуре. В теоретическом анализе это, наверно, возможно, но дать индивидуальную формулу психо-сексуального развития конкретного ребенка — значит, взойти на уровень конкурентно-всеобщего, что, как известно, скорее идеал, нежели реальность. Важно подчеркнуть, что большая вариабельность женского организма, сочетающаяся с консерватизмом, как в эволюционном, так и в психологическом плане делает познание сексуального развития девочки гораздо более сложным, чем аналогичного процесса у мальчика. З. Фрейд, как честный исследователь в конце жизни признался (ему было 75 лет), что плохо знает женскую сексуальность, равно как сущность бисексуальности, более присущей женщине.

Итак, к 3 м годам ребенок — уже четко мальчик или девочка и возможности его «переделки» в будущем чреваты серьезными проблемами личностного характера. Другой вопрос — когда и как в нем может «проснуться» андрогин, проявиться интерсексуал или сформироваться «чисто» гомосексуальное поведение. «Любовная карта» разыгрывается всю жизнь, каждый раз, индивидуально преломляясь соответственно среде, подчиняясь ей или противореча («выход из чулана» гомосексуалов). Сила половой конституции начинает проявляться уже в раннем детстве, манифестируясь проявлением сексуальной активности по отношению к себе и к другим. Уровень этой активности и формы ее проявления, особенно в феноменах детских сексуальных игр и символических действий во многом определяют последующее поведение и в определенном смысле судьбу индивидуальной сексуальности. Ребенок попадает в «мир Эроса» не по своей воле, но то, что с ним происходит, активно формирует его личностное восприятие и весь спектр отношения к миру. А начинается все с освоения самого себя, своего тела, о чем речь пойдет в следующей главе.