Глубоко вздохнув, она произнесла:
– Что ж, может быть, стоит попробовать…
– Попробовать?! – Лео вскочил на ноги.
– Попробовать! – с убийственным сарказмом повторил он. – Что это значит, черт побери? Я предлагаю тебе союз на всю жизнь, а ты милостиво соглашаешься взять меня на пробу?
Презрительно скривив тубы, он зашагал прочь.
Тери вскочила, потрясенная его бурной реакцией.
– Лео, подожди! Ты не так меня понял! Откуда ты знаешь, сможем ли мы жить вместе? Надо еще многое обдумать, обсудить…
– Нет, Тери! – Он круто развернулся и обвиняюще ткнул в нее пальцем. – Нам не о чем думать и нечего обсуждать. Кроме одного – ребенка. Настало время подумать о нем. Хватит притворяться, что с тобой ничего не происходит!
Это замечание больно задело Тери. Она вздернула голову, щеки ее заалели.
– У меня своя жизнь!
– У меня тоже, – отрезал Лео. – Надеюсь, у тебя хватит порядочности уважать мою жизнь, а у меня – уважать твою, потому что теперь наши жизни переплетены, Тери, и в них не осталось места для эгоистического одиночества! Разумеется, если тебя хоть сколько-нибудь заботит благополучие твоего ребенка.
– Золотые слова! – фыркнула она.
Вот мерзавец – смеет упрекать ее в эгоизме, а сам-то…
– Тогда скажи, будь так любезен, почему я должна переезжать к тебе, а не ты ко мне?
– А потому, – ответил Лео, с видимым усилием сохраняя спокойствие, – что мой дом не связан с твоей работой, где тебе нет покоя ни днем, ни ночью. Еще потому, что там три спальни, одну из которых можно превратить в детскую. – Он обвел широким жестом крохотный задний дворик. – И на заднем дворе у меня больше места, так что ребенку будет, где играть.
Все звучало очень разумно, однако Тери не могла перебороть чувство обиды – хотя бы оттого, что он все решил за нее, даже не удосужившись с ней посоветоваться!
– Прежде чем согласиться, я хочу взглянуть на твой дом, – предупредила она.
– Так пойдем прямо сейчас и покончим с этим, отмахнулся он, явно не принимая ее возражения всерьез.
Разозлившись на его высокомерие, Тери добавила ядовито:
– Ты, конечно, помнишь, что никогда до сих пор меня туда не приглашал!
– И на то были причины. – Он смерил ее холодным, подозрительным взглядом. – До сих пор я никогда не критиковал твой дом. У каждого свои представления о комфорте.
Тери скрестила руки на груди.
– Значит, я должна просто приспособиться к твоему образу жизни? Ничего не трогать, ничего не менять? – Пока Лео оставался «приходящим любовником», она могла не обращать на это внимания, но от мужа такого не потерпит! – Вот что ты имел в виду, когда предлагал «пойти друг другу навстречу»?
Он прищурился.
– Будем приспосабливаться друг к другу. Идет?
– Идет. Только смотри не забывай о том, что сейчас сказал, – предупредила она.
– Тери, – глубоко вздохнув, заговорил Лео, – я разумный человек и понимаю, что у тебя есть свои запросы и желания. Надеюсь, ты понимаешь, что свои запросы и желания есть и у меня. Я предлагаю компромисс. В чем-то уступаю я, в чем-то ты. Спокойно, мирно, как цивилизованные люди.
– Ты прав, – устало пробормотала Тери.
Гнев ее утих: она понимала, что, несмотря на горечь и раздражение, в эти несколько минут они с Лео сделали важный шаг друг другу навстречу.
Но почему его так раздражает вопрос о доме?
Такое впечатление, словно он приглашает ее к себе скрепя сердце. Тери чувствовала, что дело не в ней. Такое впечатление, что он оберегает какое-то больное место… Может быть, он вообще никого к себе не пускает?
– Сможешь пройти три квартала? – отрывисто спросил Лео. – Или я вызову такси…
– Не надо. Мне полезно прогуляться.
– Как пожелаешь.
И он пошел вперед, сделав ей знак следовать за ним.
– Только один вопрос, Лео, – не двигаясь с места, заговорила Тери. – Что ты скажешь о нашем браке, если вместо сына родится дочь?
– Дочь или сын – любому ребенку нужны родители, способные обеспечить детям привольную и комфортную жизнь.
– Чего ты как раз не в состоянии сделать, – едко добавил он.
Тери встретила его вызов, не опуская глаз.
– Ты думаешь о деньгах, а я – об атмосфере в семье. Поэтому и говорю, что сначала стоит выяснить, сможем ли мы жить вместе.
Лицо его окаменело, глаза скользнули к ее животу и обратно.
– У тебя на руках все карты, верно? – прорычал он. – Я хочу ребенка, но никаких законных прав на него у меня нет, и ты считаешь, что можешь вертеть мной как хочешь? Знаешь, Тери, как это называется? Шантаж!
Его слова поразили и отрезвили ее, словно пощечина. В самом деле, это не приходило ей в голову – ведь по закону как отец Лео совершенно бесправен!
– Лео, я никогда бы с тобой так не поступила! – воскликнула она, краснея при мысли о собственном бездумном эгоизме.
Он впился в нее пронзительным, испытующим взглядом.
– Тогда в чем дело, Тери? Чем тебя не устраивает мой план? Неужели думаешь, что твой лучше?
– Не знаю, – смутившись, ответила она. – Я пока не могу все обдумать и рассчитать так четко и ясно, как ты. Прости, если тебе это неприятно. Дай мне время. Это все, о чем я прошу.
– Нет, ты просишь гораздо больше. Но, позволь тебе заметить, я не из резины и не умею растягиваться до бесконечности. Так что решай, чего хочешь, и поскорее, от этого зависит счастье ребенка.
