Ребенок джунглей - [10]
Моего ребенка могут похитить, изнасиловать или убить. Я могу потерять работу, дом, машину. Разве это все неопасно?
Для меня цивилизация гораздо более рискованна, чем жизнь в джунглях. Наша жизнь здесь зависит от состояния рынка рабочей силы, от доходов, от достойного обеспечения старости, и это еще не все. Человек часто живет в состоянии постоянного стресса и даже этого не осознает.
В джунглях наоборот: все или черное, или белое; того разнообразия серых тонов, которое приносит нам цивилизация, там просто не существует. В джунглях человек или друг, или враг. Там или светит солнце, или идет дождь. Друзья и семья защищают твою жизнь и вместе обороняются от врагов. Все кажется намного проще и прозрачнее, и всегда знаешь, что ожидать.
В племени фаю у каждого свое место, каждый знает, что он должен делать. Моя семья и члены моего рода что-то делают для меня, а я, в свою очередь, для них. Все делится поровну: например, если у меня есть два рыболовных крючка, один я отдаю. Если умирает мой муж, тогда на мне женится его брат, он заботится обо мне и моих детях, строит дом, ходит на охоту. Если умирают родители, меня забирает один из членов семьи или рода.
Если я ем рыбу — беру один или два кусочка и передаю тому, кто сидит рядом со мной, он, в свою очередь, тоже отламывает кусочек и передает соседу. Таким образом во время еды каждый получает равную порцию. Люди делятся друг с другом, чтобы выжить, они остаются друзьями, пока живы, они защищают и помогают друг другу. Мужчины вместе ходят на охоту, женщины вместе добывают саго, вместе идут рыбачить.
И когда ежедневная потребность в еде была удовлетворена, мы садились у костра и рассказывали охотничьи истории. Как был убит кабан величиной с дом. Или крокодил длиной с целую реку. Все знали, что это преувеличение, но слушать было невероятно интересно, а это единственное, что ценилось. Иногда мы часами сидели в молчании, смотрели по сторонам, на птиц, которые летали над нами, жевали что-нибудь.
Если сформулировать четко, то разница между мирами в том, что жизнь в джунглях, хотя физически более напряженная, с психологической точки зрения гораздо легче. А жизнь на Западе более легкая физически, но гораздо напряженней психологически.
Прошло много времени, прежде чем я это осознала. Приехав в Европу, я пережила культурный шок, сначала была оглушена, затем подавлена. Наконец, наступила паника. Я должна была без подготовки бежать психологический марафон, хотя совершенно не была к этому готова. Я должна была всему учиться заново, и хотя внешне не отличалась от других европейцев, я была как с другой планеты. Для меня существовало только черное и белое. Я выросла в эпоху, которой для большинства людей больше не существует. Я жила среди одного из последних нетронутых цивилизацией первобытных народов, чья культура остановилась на уровне каменного века — оторванная и отрезанная от остального мира. В Затерянной долине я была счастлива. В другом мире я чувствовала себя потерянной.
Вы, конечно, спросите, как немецкая девочка с немецкими родителями попала в такой неизведанный уголок земли? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вернуться на годы назад. В то место, где я родилась.
Где все начиналось
Судьба моей матери Дорис была решена, когда она в двенадцатилетнем возрасте прослушала доклад одного из приятелей Альберта Швайцера, известного врача и миссионера. Доклад был о его исследованиях в Африке. Тогда, мама поняла, что у нее появилась цель в жизни: пойти в миссионеры, чтобы помогать жителям развивающихся стран. Она стала готовиться к этому и получила диплом медсестры.
Восемнадцать лет спустя она встретила моего отца Клауса Петера Кюглера, который в то время работал на «Люфтганзе». У него была та же цель: стать специалистом службы помощи развивающимся странам. После того как он уволился из «Люфтганзы», они поженились, получили лингвистическое образование и через год после рождения моей сестры Юдит приступили к исследованию языков примитивных народов.
Первой страной их исследования стал Непал. Там они жили среди небольшого народца, который называл себя данувар раи; они изучали язык и отдельные диалекты и обеспечивали туземных жителей всем необходимым в рамках программы помощи.
Я родилась в Патане в 1972 году, в предместье Катманду. Там же два года спустя родился и мой брат Кристиан. Вскоре после его рождения мы вернулись назад к Данувар Раи.
Мы жили на краю деревни в маленьком желтеньком домике, обмазанном глиной, — даже пол был из утрамбованной глины. В хижине имелись лишь крошечные оконца, и мы, чтобы хоть как-то спастись от жары, которая стояла внутри, обычно спали на деревянном балкончике. Субтропический ландшафт — череда из зеленых лесов и высохших каменистых равнин. Недалеко от деревни протекала широкая река, в которой мы купались по вечерам.
В нашем маленьком домике не было ни мебели, ни душа. Мы ели на соломенных подстилках, спали на надувных матрасах и готовили на керосинке. Большую часть времени я проводила с моей старшей сестрой Юдит, которая пасла коз, как это было принято в деревне среди девочек ее возраста. У нас не было игрушек, и мы, как и другие дети, играли с тем, что предоставляла нам природа.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.