Реанимация закона - [5]

Театральный удар с широким замахом, и «борсеточник» полетел на землю, нелепо взмахнув руками, которыми он пытался ухватиться за воздух. Удар был не настолько сильным, чтобы жертва потеряла сознание или была на какое-то время оглушена. Антон рисковал, потому что вор мог мгновенно, почти не вставая на ноги, затеряться в толпе.

Когда парень в самом деле перевернулся на бок, вскочил и приготовился шмыгнуть вдоль стены кафе, Антон подбежал к нему и ударом под колено пресек попытку бегства, схватив парня за рукав и рванув на себя. Он ждал подвоха, потому что вор не был бы вором, если бы вел себя честно, даже будучи пойман с поличным. Антон боялся заточки, бритвы, остро заточенной монеты, которыми можно полоснуть по глазам. В арсенале уличной шпаны имеется много неожиданных опасных фортелей.

Парень пытался ударить Антона ногой, но удар был легко блокирован, попытка вывернуть руку из цепкой хватки Антона тоже ни к чему не привела. Держа вора правой рукой за кисть, Антон избивал его левой рукой. Выглядело это со стороны, наверное, комично, потому что очень уж нелепо выглядел избиваемый «борсеточник». Его крутили, как куклу, и били по лицу, по корпусу, блокировали его вялые и неумелые попытки нанести ответный удар и снова били.

Мало того что вор был плохим бойцом, он еще разбил себе губу и десну о дверцу машины. Несколько ударов Антона в нос добавили красок. Теперь уже в одобрительный гул зевак стали вплетаться жалостливые возгласы женщин. Антон терпеливо избивал жертву и ждал появления на сцене главного действующего лица. Наконец на ступенях кафе появился мордатый парень в темных очках, а за ним овальная фигура Сливы. Антон последний раз ударил вора ногой в живот и выпустил его руку. Парень упал, задохнувшись от удара, попытался встать, но это у него получилось не сразу. Антон сделал вид, что собирается снова врезать вору, но тут его плечом оттер тот самый здоровяк, который вышел из кафе со Сливой. Он взял вора за шиворот, без труда поднял с земли и утащил куда-то в сторону, что-то строго и с угрозой выговаривая. Антон отряхнул руки, сплюнул и повернулся в сторону своей машины.

– Стой, земляк! – послышался за спиной высокий голос Сливы. – Слышь, ты, гладиатор!

Антон обернулся и хмуро посмотрел на уголовника. Он молча ждал, что ему скажут, демонстрируя свою независимость.

– Зайди-ка, – кивнул Слива, – побазарим.

– Не понял! – недобро сощурил глаза Антон. – Это что? Ко мне есть претензии?

– А у меня ко всем есть претензии, – скривился в дурацкой улыбке Слива. – Ко всему миру. Я всем недоволен, все мне должны и обязаны. Пошли-пошли!

– Ну, пошли! – набычился Антон, всем своим видом показывая, что он готов к любому разговору, вплоть до самых неприятных разборок.

Он быстрым шагом вернулся к машине, вытащил ключ из замка зажигания, хлопнул дверкой и нажал кнопку сигнализации на брелоке. Машина с готовностью пикнула, щелкнув замками. Сунув ключи в карман, Антон двинулся в кафе.

Здесь, в прохладе безлюдного зала, он повернулся к Сливе и требовательным тоном произнес:

– Ну что ты мне хотел сказать? Что это был твой шкет, а я его зря обидел? Так я никому не давал разрешения лазить по моей машине. Моя собственность, любому башку отверну за свое. Какие претензии?

– Ты че развоевался? – рассмеялся Слива, хлопнул Антона по плечу и подтолкнул к столику, на котором красовалась пустая чашка из-под кофе, недопитый стакан апельсинового фрэша и полная пепельница окурков. – Садись, остынь. Выпить хочешь? – спросил он и, ехидно скривившись, добавил: – Хотя ты же за рулем у нас. Небось соблюдаешь законы. Нинка! Принеси ему сока. Как мне.

Слива уселся и развалился на стуле, несколько раз попытавшись положить ногу на ногу, но первые признаки ожирения помешали это сделать, и пришлось ограничиться тем, чтобы властно расставить ноги и воззриться на светловолосого незнакомца с видом хозяина. Антон тоже сел, с легкостью закинув ногу на ногу, и, покачивая носком ботинка в опасной близости от колена Сливы, недовольно буркнул:

– Так что хотел?

– А ты куда спешишь? Дела, что ли, ждут?

– Дел у меня пока нет, – изобразил на лице иронию Антон. – До пятницы я совершенно свободен.

– Что-то ты слишком борзый, корешок, – усмехнулся Слива как раз в тот момент, когда его помощник-здоровяк появился в дверях кафе. – Вопросы задаешь, торопишь. Ты что, меня не знаешь?

– Знаю, – холодно ответил Антон. – Погоняло у тебя в вашей среде «Слива», ты рынок держишь. Только я на рынке не работаю и тебе ничего не должен.

– «В вашей среде»! – скривился Слива. – Презираешь, что ли? А ты, часом, не легавый?

Эти слова прозвучали как команда, а может, подручный Сливы просто насобачился понимать интонации шефа. На плечо Антона легла широкая лапища, вторая лапища сгребла его волосы на темени и рванула назад, пытаясь задрать лицо наглого незнакомца вверх.

Смысла в этом поступке не было никакого, потому что бить Антона по горлу тут никто не собирался. Просто этот тип за спиной нагляделся дешевых боевиков, а там почему-то злодеи всегда так делают с захваченными полицейскими. Наверное, в его представлении это было актом унижения, демонстрацией своей полной над жертвой власти и вообще круто.