Реальность Тардис - [88]

Черная, как сама мгла фигура в широкополой шляпе стояла напротив. И не было видно не лица говорящего, ни глаз его.

«А?»

«Обернись, ты сидишь, прислонившись к камню с петроглифом маски первого шамана этих земель».

Смех тихий, короткий, словно солнечный день, что чужд этому существу.

«Женщина, прекрати изводиться. Вокруг мир, жизнь, цветение. А ты гробишь себя раньше положенного срока. Не терзай сердце. Рано или поздно ты все поймешь и примешь. Все станет на свои места и выстроится в ясную схему. Я её уже вижу. Скоро увидишь и ты.»

«А?»

«В прошлую нашу встречу ты была намного разговорчивей.»

Снова смех, похожий на шелест листвы в лесу.

«Охотник?»

«Можешь называть меня так.»

«Я умерла?»

«Нет, но если будешь продолжать в том же духе, то наша следующая встреча произойдет намного раньше, чем планировалось. Я просто зашел поблагодарить за работу. Ты сдвинула два валуна истории. От них уже рассыпались в разные стороны мелкие камушки. Мир не будет прежним.

А еще я пришел спросить какую масть лошадей ты предпочитаешь? Прости, но собаки у меня в свите только борзые, за то коня могу подобрать по вкусу.»

Гнев поднял, нет подбросил женщину вверх. В глазах расцвели цветные пятна, показывая, что тело ощущает мир реальным.

«Так это что значит, ты заберешь его? Пришел сразу договариваться? На коня выменивать?».

Женщина шипела, как разъяренная змея. Ей сей час было все равно, что за существо стоит перед ней. Она чувствовала дикое желание разодрать его призрачное горло.

«Тише, тише.» Фигура примирительно поняла руки перед собой. «Пойми женщина, я не могу влиять на материальный мир, поэтому за жизнь и смерть людей не отвечаю.»

«А кто отвечает!?» Женщина сорвалась на крик. «Кто!?»

«Только вы сами.» ответила Тьма.

Третий вопрос

Глава 18. Время собирать камни

– Пошли, посмотришь, как я жил до знакомства с тобой.

– Ты жил до знакомства со мной?

м/ф «Футурама»

Вокруг царила атмосфера всеобщего праздника. Нет, безусловно были те, которых еще «не отпустило», но основная масса уже осознавала, что десятилетний Ад под названием школа окончен. Плакали только родители, и то, наверное, лишь потому что настроились поплакать.

Меня же посетило редкое чувство покоя. Никуда не надо бежать, лететь, торопиться. Думать, как и кого спасать. Ощущение было такое, словно из подреберья вынули здоровенную, острую, холодную иглу. Ноющая боль слегка отпустила. Дышать стало легче. Рука заживала тоже на удивление быстро. Розоватый шрам перечеркивал все линии на ладони, как бы говоря «живи заново».

Когда-то я вновь стану свободна от оков, в которые сама себя заковала. Мои кандалы – это вопросы, ответы на которые я пожелала узнать. Надо пройти этот путь. Но в награду я желаю покой.

Мне наконец то стал понятен истинный смысл фразы: «Он не заслужил света, он заслужил покой[24]». Похоже, что так: покой заслужить сложнее, чем Рай. Туда попадаешь за заслуги. К покою же в душе приходишь в результате победы себя над собой. И путь этот идет через бури. Внешние и внутренние. Они рвут тебя с двух сторон, стирают телесную оболочку. И обрести себя возможно лишь настроив эти бури в унисон. Тогда не будет ни света, ни тьмы. Только покой.

Отныне не вопросы занимали мои мысли, а мечты о счастливой и мирной жизни, где я не буду вздрагивать по утрам от новых воспоминаний будущего.

Тот день, когда я посмотрю новости и удивлюсь им, станет для меня днем освобождения. А пока я была счастлива тому, что вместо страшных кадров с мест крушения двух самолетов, выступил какой-то суровый мужик в погонах, и как по заученному отчеканил: мол нашли, предотвратили, наказали.

В свете этого «предотвратили, нашли» прилетела работа и Саше. Он, конечно, не распространялся, насколько погружен в терактное дело, но трубку взял только на четвертый раз. Сказал, что у него на работе аврал, аншлаг и полный рог изобилия. В связи с чем он там. Понятно. Кому-то радость, что все получилось, а кому-то гора дел.

Вспомнила, как в девяносто шестом отец ликвидировал последствия схода грузового поезда с разливом нефти в реку. Так он на работе жил. При том совершенно не фигурально. Спал в лучшем случае в кабинете, в худшем в вагончике, недалеко от места схода. Мама только рубашки чистые ему носила.

Рубашек у меня не было, но обед приготовить, и оставить на проходной было не сложно. Так и сделала, скинув смску, что б забрал. Звонить не стала. Мало ли может совещание, а может спать прилег. Теперь я понимала, что у Саши работа – не расслабишься. Это, когда ты сам себе директор, то можно вольности некоторые позволить, а когда на государство пашешь, тут не загуляешь. Поэтому я больше не обижалась, если он не мог нормально со мной поговорить или встретится. Ответ «спасибо» пришел ночью. Прочитав в темноте сообщение и послав все кары небесные на голову тех, из-за кого моему мужчине приходится теперь вкалывать, как папа Карло, заснула дальше. Еще дважды я заносила ему обед, и дважды получала смску с благодарностью в разное время суток. Надеюсь, что хоть микроволновка у него в кабинете есть.

Двадцать четвертого вечером, Саша написал, что поехал домой спать, потом позвонит. На следующий день мы немного поговорили. По голосу было слышно, что он устал и вымотался. Но на выпускной хотел прийти. Я ему рассказала, примерно во сколько будет фотосессия на площади, он обещал быть. После разговора, поняла, как сильно я по нему соскучилась. Насколько мне не хватало все эти дни, его уверенности, поддержки, одобрения. Интересно, но будучи самостоятельной, морально устоявшейся, целостной личностью, я осознанно тянулась к Саше, словно вьюнок, к опоре. Когда я начинала об этом задумываться, настроение скатывалось в бездну. Надо быть морально готовой к тому, что я в любую минуту снова могу остаться одна. Не важно по какой причине. Нужно твердо стоять на ногах, рассчитывать только на себя. Но как мне претила эта мысль. Хотелось быть любимой, счастливой, нужной, сей час и всегда. Хотелось быть уверенной в завтрашнем дне.