Реальность человека 19 века. Мир прошлого из впечатлений и мнений современников - [5]

Однако, то место, что показалось капитану Куку и сэру Джозефу Бэнксу раем, было брошено ранними поселенцами как непригодное для жизни; также страна в основном была нужна для достижения оптимистичных идей тех выдающихся деятелей, что до сих пор изучали местность по мере сил.

Продукт колоний

Основным продуктом наших австралийских колоний, но в особенности Нового Южного Уэльса, климат и почва которого особенно подходят, является тонкая шерсть. Не может быть никаких сомнений в том, что рост этого направления в основном способствовал процветанию вышеупомянутой колонии и Земли Ван Димена.

В конце прошлого века шерсть завозилась в Англию из Испании и Германии, а несколько лет назад стала завозиться только из Испании. В самом деле, долгое время после своего появления немецкая шерсть не пользовалась популярностью на лондонском рынке; можно предположить, что не пройдет много лет, прежде чем возросший импорт шерсти из наших собственных владений в южном полушарии сделает нас в отношении этого товара независимыми от любой другой части мира. Успехи современной навигации таковы, что затраты на отправку шерсти на рынок из Нового Южного Уэльса меньше, чем из любой части Европы.

Например, стоимость испанской и немецкой шерсти от 4 до 4,3 пенсов за фунт, тогда как после затрат на отправку и доставку из Нового Южного Уэльса и Земли Ван-Димена стоимость шерсти не превышает 3,3 пенсов, и в нее включены сборы за пользование доком и посадку, фрахт, страхование, брокерские услуги и комиссионные.

Китовый промысел

Из всех предприятий торговцев из Сиднея нет такого, куда бы люди вступали с большим энтузиазмом, чем в промысел Южного моря.

Местная ситуация в Порт-Джексоне дает им преимущество перед английскими и американскими купцами, так как расстояние между ними и областью их влияния обязательно должно сильно им мешать; в то время как суда, которые выплывают из Сиднея по китобойному маршруту, прибывают без потерь времени на свои участки и возвращаются либо за свежими припасами, либо для устранения повреждений. Дух, с которым колониальная молодежь занималась этим авантюрным и трудолюбивым делом, заслуживает высокой оценки.

Отлов кашалота в Тихом океане, 1835 J. Hill,

from a sketch by Cornelius B. Hulsart

Получаемая ими прибыль не настолько велика, как можно предположить, или, как минимум, не такая, чтобы на нее рассчитывать как на основной доход (на самом деле, у меня есть все основания полагать, что это не так). Но масштабы промысла в равной степени говорят об энергии и о настойчивости заинтересованных сторон в судебном преследовании их коммерческих предприятий. Это позволило им оборудовать заслуживающую доверия колониальную морскую пехоту и придало большое значение их торговым интересам в метрополии.

В 1831 году количество мяса кашалота и мазута, добытых рыбным промыслом, экспортируемым из Нового Южного Уэльса, составило 2 307 тонн, и, по оценкам, вместе со шкурами и китовой костью стоило 107 971 фунтов стерлингов.

Валовой объем всего прочего экспорта в течение этого года не превышал 107 697 фунтов стерлингов. Из этого экспорта следующие были самыми значительными: Древесина 7 410 фунтов стерлингов; масло и сыр 2 376; кора мимозы 40; шкуры 7 333; лошади 7 302; соль 5 184; шерсть 66 112. К вышеуказанному не относится 61 000 фунтов стерлингов экспорта для различных портов и островов в южных морях.

Охотничья команда туземцев

Во время путешествия по лесу нас удивил отряд туземных охотников. При встрече Мистер Хьюм и я двигались впереди нашей группы, и у него был только пистолет. Мы двигались тихо, и какое-то время их не замечали.

Трое их сидело на земле под деревом, а двое других сидели на одной из нижних веток и срезали мед. Четверо из них убежали, только завидев нас, но пятый, в шапке с перьями эму, какое-то время стоял, глядя на нас, а затем специально рухнул с дерева на землю. Я направился к нему, но прежде, чем успел я подойти к кусту, куда он свалился, туземец бросился прочь. Я боялся, что он ушел собирать свое племя, и с этими мыслями быстро поехал назад за своим оружием, чтобы поддержать мистера Хьюма.

Когда я вернулся назад, выяснилось, что туземец добрался туда раньше. Он стоял в двадцати шагах от мистера Хьюма, пытавшегося объяснить, кто он тако, и, увидев мое приближение, он сразу же нацелил свое копье на мистера Хьюма как ближайшего. После чего мистер Хьюм снял карабин с плеча и показал его, но, похоже, мое появление поразило туземца, и он опустил свое оружие только когда я остановился.

Он явно принял человека и лошадь за одно животное, и пока мистер Хьюм сохранял свою позицию, туземец оставался напряженным; но когда туземец увидел, что он спешился, отойдя от изумления туземец воткнул копье в землю и бесстрашно подошел. Мы с легкостью объяснили, что искали воду, и тогда он указал на запад, дав понять, что мы должны получить желаемое там.

Он объяснил все откровенно и мужественно, без малейшего смущения, и, когда наша группа прошла вперед, он отступил, чтобы избежать животных, ни сколько их не смущаясь. Я уверен, что он очень смел; я оставил его с самыми благоприятными впечатлениями о встрече, не без надежды, что он последует за нами.