Реальная угроза - [39]

— Вот как! — вскинула брови сестра. — Вы с ним беседовали?

— Да. И довольно долго. От него-то мы и узнали, что вы — его дети. Он просил нас поселиться здесь, вместе с вами. Он сказал, что Саше сейчас очень тяжело, ему нужна помощь и поддержка близких людей. — Лина повернулась и посмотрела мне в глаза. — Я вижу, что это действительно так.

— Однако Элис не согласилась, — произнесла Яна, не спрашивая, а констатируя факт. — Из-за того, что Алекс сын адмирала Шнайдера.

— Нет… То есть, да… Вернее, не так, а… — Лина умолкла и перевела дыхание. — Ох, не придумаю, как это правильно объяснить… Ну, короче, Элис страшно обиделась.

— Что я не рассказал ей правду о себе?

— В общем, да. Она… она сказала, что не нужна тебе. Что ты не любишь её по-настоящему, что грош цена вашей дружбе, если за пять лет ты так и не доверился ей полностью.

Яна фыркнула:

— Вот глупая девчонка!

С этими словами она вышла из комнаты.

Едва мы остались наедине, Лина тотчас придвинулась ко мне и оказалась в моих объятиях.

— Не расстраивайся, Саша, всё образуется. Элис одумается и поймёт тебя.

— Надеюсь, — пробормотал я, с наслаждением вдыхая пьянящий аромат волос девушки. — Очень надеюсь… Гм, странно, что отец просто не приказал привезти её сюда.

— Я тоже удивилась, — кивнула Лина. — Адмирал долго уговаривал Элис, даже упрашивал, но потом сдался и сказал, что не станет её ни к чему принуждать. Знаешь, я представляла его совсем другим. А он…

Я быстро зажал её рот ладонью.

— Молчи! Не говори этого. Не говори, что он не такой. Вообще не говори о нём ничего. Хорошо? — Я убрал руку.

— Хорошо, не буду, — согласилась она. — Я просто хочу сказать, что меня никто не заставлял ехать к тебе. Я сама согласилась, хотя Элис просила меня вернуться с ней.

— А почему ты отказалась? Ты же любишь её.

Лина приникла к моим губам жарким поцелуем.

— Тебя я тоже люблю. Я люблю вас обоих. Вы оба мне дороги — каждый по-своему. Я совсем запуталась…

«Я тоже запутался, — подумал я. — Совсем и во всём…»

5

В течение следующих нескольких дней отец не донимал нас своим присутствием. Он дневал и ночевал в правительственной резиденции, а дома появлялся лишь на часок, чтобы пообедать в нашем обществе — но и тогда не слишком навязывался нам. Я бы, наверное, оценил его тактичность, если бы не был так враждебно настроен к нему…

На второй день пополудни хандра слегка отпустила меня, и я решил проверить, насколько ограничена моя свобода передвижения. Выйдя из дома во двор, я подошёл к охраннику у ворот и деланно-небрежным тоном попросил его выпустить меня. Тот без всяких возражений, со словами: «Пожалуйста, мистер Шнайдер», распахнул передо мной калитку.

Я вышел на широкую тихую аллею с тенистыми каштанами и не спеша зашагал по тротуару, стараясь не обращать внимания на слонявшихся там и тут мужчин в штатском. Со своей же стороны они делали вид, что их вовсе не существует. По обе стороны аллеи тянулись роскошные особняки, мало чем уступавшие отцовскому; очевидно, здесь проживали очень важные персоны — члены ютландского правительства и высокие военные чины.

Вскоре я заметил, что двое людей в штатском ненавязчиво следуют за мной, а сверху медленно плывёт флайер — с виду самый обычный, пассажирский. Убедившись, как обстоят дела, я развернулся и пошёл обратно. При моём приближении к воротам калитка распахнулась, и охранник впустил меня во двор.

— Могу я воспользоваться флайером? — спросил я.

— Разумеется, мистер Шнайдер, — ответил он. — Машина с водителем в вашем полном распоряжении.

— Я пилот и сам умею летать.

— У вас нет местных прав на вождение, сэр, — возразил охранник. — Но водитель доставит вас, куда пожелаете… гм, кроме некоторых режимных объектов.

Как я и опасался, к числу оных объектов принадлежал и остров, где находились члены экипажа нашего корабля, так что встреча с Элис откладывалась на неопределённый срок. Огорчённый этим известием, я вернулся в дом, но всё же предложил Лине и Яне вместе прогуляться по городу.

Лина охотно согласилась, а сестра ответила, что сегодня до обеда, пока мы нежились в постели, она уже побывала на экскурсии.

— Довольно славный городишко, — сказала Яна. — Особенно рекомендую набережную Свит-Лейк. Здесь совсем недалеко — вниз по аллее и направо… Да, кстати, Алекс, — добавила она. — Лучше надень очки и нарядись во что-то местное и неброское. Наши с тобой фотки показывали в новостях, тебя могут узнать. Бросаться к тебе с объятиями и поцелуями не станут, бить — тоже, но глазеть будут ещё как. Я на своей шкуре это испытала — не шибко приятное ощущение.

Я последовал совету Яны, сменил одежду, надел солнцезащитные очки, заодно прихватил кредитную карточку, которую ещё вчера вручил мне дворецкий, и вместе с Линой отправился на прогулку. День мы провели очень даже неплохо, пешком бродили по многолюдным улицам и площадям, осматривали местные достопримечательности, переезжая с места на место в общественном транспорте. Повсюду за нами следовала охрана, но это были хорошо вышколенные, знающие своё дело ребята, поэтому их присутствие не бросалось в глаза, и вскоре даже мы перестали их замечать.

Во время прогулки я внимательно присматривался к людям, следил за их поведением, пытался уловить атмосферу, царившую в обществе. Сам не знаю, что я рассчитывал обнаружить; может, какие-то признаки подавленности, угнетённости, страха… Но ничего подобного не было. Люди были самыми обычными людьми, со своими заботами, радостями и печалями. Они держались свободно и раскованно, смотрели на мир открыто и без опаски. Они не вздрагивали при звуках полицейской сирены, не шарахались в сторону, когда на их пути появлялся человек в военной форме. И вообще, всё то, что я видел, никак не соответствовало сложившимся у меня представлениям о диктатуре…