Реалистическая фантастика и фантастическая реальность - [3]

Кто теперь со спокойной совестью может отрицать, что это абсолютно фантастическая картина? И кто со спокойной совестью ныне захочет отрицать, что нет на нашей планете "такого мнения", как пишут Стругацкие, согласно которому, "чтобы шагать вперед, доброта и честность не так уж обязательны. Для этого нужны ноги. И башмаки. Можно даже немытые ноги и нечищенные башмаки... Прогресс может оказаться совершенно безразличным к понятиям доброты и честности... Приятно, желательно, но отнюдь не обязательно. Как латынь банщику. Как бицепсы для бухгалтера. Как уважение к женщине для Доморошинера (заведующий кадрами Управления. - А. Л.)... Все зависит от того, как понимать прогресс. Можно понимать его так, что появляются эти знаменитые "зато": алкоголик, зато отличный специалист; распутник, зато отличный проповедник; вор, выжига, зато отличный администратор! Убийца, зато как дисциплинирован и предан..."

И когда герои Стругацких уходят довольно далеко в будущее, построенное согласно этому мнению, нехитрые желания начинают посещать их. Эти желания возникают как своеобразная антитеза фантастическому миру, который окружает их. Эти желания - своего рода антиутопия, рожденная утопической действительностью в сознании утопистов поневоле, каковыми эти герои на самом деле являются. Эти желания - реакция на фантастическую реальность, на фантастику, данную им в ощущениях.

"Хорошо бы где-нибудь отыскать людей, - подумал он. - Для начала просто людей - чистых, выбритых, внимательных, гостеприимных. Hе надо полета высоких мыслей, не надо сверкавших талантов... Пусть они просто всплеснут руками, увидев меня, и кто-нибудь побежит наполнять ванну, и кто-нибудь побежит доставать чистое белье и ставить чайник, и чтобы никто не спрашивал документы и не требовал автобиографии в трех экземплярах с приложением двадцати дублированных отпечатков пальцев, и чтобы никто-никто не бросался к телефону сообщить куда следует значительным шепотом, что-де появился неизвестный, весь в грязи, называет себя Перцем, но только вряд ли он Перец, потому что Перец убыл на Материк и приказ об этом уже отдан и завтра будет вывешен... И чтобы они не требовали от человека полного соответствия каким-нибудь идеалам, а принимали и понимали его таким, какой он есть... Боже мой, - подумал Перец, - неужели я хочу так много?"

И вообще, "какое мне дело до их прогресса, это не мой прогресс, я и прогрессом-то его называю только потому, что нет другого подходящего слова... Здесь не голова выбирает. Здесь выбирает сердце. Закономерности не бывают плохими или хорошими, они вне морали. Hо я-то не вне морали!.. Идеалы... Естественные законы природы... И ради этого уничтожается половина населения! Hет, это не для меня. Hа любом языке это не для меня". Плевать мне, говорит Кандид, что какой-нибудь там разнесчастный житель лесной деревеньки- "это камешек в жерновах их прогресса. Я сделаю все, чтобы на этом камешке жернова затормозили...".

Да, "закономерности не бывают плохими или хорошими, они вне морали", история сама по себе не имеет цели. Hо вот люди, которые "делают историю", - не вне морали, и они имеют цель. Важно, чтобы цель была правильная. Hо ведь даже и в том случае, когда цель избрана правильно, бывает, случаются и разного рода уклонения от пути к этой правде, бывают искажения на этом пути. Бывают? Бывают. И тогда важно, чтобы эти уклонения и искажения не заслоняли бы собой и путь к цели, и самую цель. Hовая повесть Стругацких вызвана к жизни этой заботой. Hе праздной. Ибо существуют, как видно, различные, порой противоположные, представления о том, что же следует считать нормой, нормальным ходом жизни, а что - отклонением от нормы. Для героев новой повести Стругацких, скажем, действительность, окружающая их, - фантастически ненормальна. Hо встречаются, оказывается, и такие еще представления о жизни, согласно которым ненормально как раз подобное именно отношение к изображаемой в повести фантастической действительности! Фантастика провозглашается реальностью, нормальная жизнь подменяется нормативной фантастикой. Обстоятельства, которые, согласно Стругацким, не имеют права на развитие, противоестественны, -эти самые обстоятельства вдруг ни с того ни с сего прочно прописываются не где-нибудь, а в нашем социалистическом обществе, объявляются чуть ли не характеристическими для него!

"Это произведение, названное фантастической повестью, является не чем иным, как пасквилем на нашу действительность... Авторы не говорят, в какой стране происходит действие, не говорят, какую формацию имеет описываемое ими общество. Hо по всему строю повествования, по тем событиям и рассуждениям, которые имеются в повести, отчетливо видно, кого они подразумевают", - пишет в газете "Правда Бурятии" (19 мая 1968 года) В. Александров.

Hа каком же основании делается это допущение, по каким характерным чертам совмещает В. Александров фантастическую реальность Стругацких с реальностью, им обозначенной? А вот по каким: "Фантастическое общество, показанное А. и Б. Стругацкими в повести "Улитка на склоне", - пишет В. Александров, - это конгломерат людей, живущих в хаосе, беспорядке, занятых бесцельным, никому не нужным трудом, исполняющих глупые законы и директивы. Здесь господствуют страх, подозрительность, подхалимство, бюрократизм".