Real-RPG. Ледяной клинок - [18]

Самой главной нашей задачей было не допустить того, чтобы гоблины подняли тревогу и отправили вести и гонцов в соседние поседения — ближайшее из которых, если судить по орочьей карте, находилось не далее, как километрах в двух по изрезанным путям глубинных тропам. Весть мог подать и шаман — и его необходимо было убить в первую очередь. Непростая задача, потому что шатер шамана — приметный, большой, возвышался в самом центре деревни. Прикончить шамана должен был Ронан — единственный, кто мог сделать это быстро, причем подобравшись к цели не привлекая внимания.

Дальний выход из зала закрывал Дарриан. Оборотень уже довольно давно увел его, всем своим видом демонстрируя небрежение к стальной конструкции лязгающего доспеха — видимо напоказ сомневаясь в возможности провести незаметно рыцаря по окраинам селения.

Мы втроем остались на месте — и это было самое узкое место плана. Роль тяжелой артиллерии в истреблении гоблинов отводилась оборотню и рыцарю, мы же просто не должны были погибнуть. И — опционально, не пустить гоблинов в проход на спинами, хотя это было необязательно: если ориентироваться по карте орка, это поселение было самым ближайшим к территории живых, поэтому даже если кто-то из гоблинов сможет скрыться в той стороне, опасности особой для нас это не представляло.

Только сейчас я подумал о том, что был еще момент в плане, который мы не учли. Зеленые малолетние твари — которые, видимо, должны были следить за рабынями. Когда подошел Ронан, стайка как раз куда-то удалилась и про них я забыл, но совсем недавно юные гоблины вернулась. Мучения пленниц, как понимаю, в их обязанности не входили, но малолетние гоблины полагали это своей наградой за работу — пользуясь тем, что рядом отсутствовали взрослые особи. Как раз в тот момент, когда зеленокожие полуголые твари сгрудились у деревянной решетки, периодически через прутья пиная ближайшую пленницу — самую безвольную, даже не реагировавшую на издевательства, из центра поселка раздался громкий рев.

Возбужденно чирикающие гоблины моментально замолчали, глядя как высокий шатер задрожал, а накрывающие его шкуры вздыбились так, словно внутри мечется бешеный зверь. Впрочем, почему «словно» — так оно и было: вызывающий оцепенение боевой клич Ронана в третьей форме я уже ни с чем не перепутаю.

В тот момент, когда шатер начал опадать и разрывая шкуры, на площадь поселка вырвался бурый огромный медведь, треплющий в пасти разбрызгивающее веером кровь тело шамана, рядом со мной раздался морозный звон. Самый старший из гоблинов — крупный по сравнению с другими подросток, вооруженный полноценным копьем, получил магической стрелой в затылок. Даже на таком расстоянии я услышал, как треснул череп, когда в него ударил комок льда и снега; малолетний гоблин от резкого удара рывком упал вперед, и его голова с силой воткнулась между прутьями, только брызнула кровь от сдираемых ушей.

Стайка гоблинов взвилась, заверещав и разворачиваясь — а в этот момент очередная стрела льда ударила в грудь второй по размеру твари. Сипло взвизгнув, она глухо ударилась спиной о деревянную решетку и со звучным шлепком упала на камень поверхность. Набедренная повязка вновь задралась, и я, по приметной татуировке внизу живота, узнал — это была та самая гоблинша, которая совсем недавно стреляла в пленниц, подойдя вплотную. Попавшая в грудь ледяная стрела ведьмы ее не убила — грязно-серая ткань широкой бесформенной рубахи окрасилась кровью, но руками ногами ошеломленная пострадавшая еще шевелила, как упавший на спину жук.

Больше на ушибленную стрелой гоблиншу я не смотрел — подлетев ближе к замершим от неожиданности гоблинским подросткам, принялся с ними воевать. Сбежало всего трое — я за ними не погнался, а остальные быстро повалились на пол в разной степени сохранности. Но живых среди них не было — светящийся магией «Зеленый лист» проходил через худенькие тела гоблинов словно раскаленный нож сквозь масло, даже не замечая тонких костей.

Ронан в центре поселка между тем совсем разбушевался — рев стоял настолько сильный, что отдавался под сводами зала. Летели в сторону утварь, клочья шкур и гоблинов — ярящийся берсерк просто убивал все, что видит. И, убегая от него, на ближней к нам окраине поселка собралась толпа гоблинов — не менее трех десятков. Отсюда я не видел, но судя по визгливым голосам — большинство из них были женщинами. И в тот момент, когда до собравшейся толпы добежали упущенные мною малолетние гоблины, я понял — отпускать их живыми, не преследуя, было очень, очень большой ошибкой.

Громкие взвизги убежавших гоблинов донеслись до меня, и я увидел, как толпа возбужденных гоблинов, словно накатывающая волна, движется в мою сторону, понемногу ускоряясь. На секунду отвлекшись — предупреждающе крикнув пленнице, которая пыталась распутать веревку на клетке, я рубанул мечом. Вовремя убравшая руки женщина — та самая, которая получила в упор стрелу и после напугала гоблиншу, отпрянула. Когда разрубленная веревка, удерживающая дверь клетки, опала, она схватила копье убитого первым гоблина — его окровавленная голова по-прежнему торчала между прутьями, понемногу сползая вниз под тяжестью тела.