РЦК678 - [24]

Хозяев кляч зоркий глаз колдуна нашел сразу, едва его нога успела переступить порог заведения с земляным полом и огромными щелями в стенах и крыши. Одним из них был надменный дворянин, властелин какой‑то захудалой деревушки в дюжину — другую халуп. Второй — казенный посыльный, видимо, по неопытности и юношеской торопливости загнавший своего жеребца и прикупивший по случаю первый попавшийся под руку парнокопытный скелет, покрытый сверху тонкими нитями дряблых мышц и обтянутый мерзкой морщинистой кожей. Третьим странником оказался черноволосый, обросший густой щетиной солдат, судя по повадкам, наемник, а по затертым временем эмблемам на покрытом дюжиной неаккуратных заплат мундире — из армии соседнего королевства. Угрюмые приезжие, конечно же, расположились в дальнем углу за отдельным столом и не обращали внимания на окружающих их «детей земли», которых, в свою очередь, ничуть не волновало, мешает ли их галдеж с частым вкраплением изощренных ругательств отдыху утомившихся с дороги скитальцев.

Гордо восседавший на пивном бочонке толстяк лениво принял из рук нового посетителя позеленевший медяк и налил в кружку пенной жидкости, сильно отдающей овсом и позапрошлогодним сеном. Вебалс мог расплатиться и серебром, но не хотел вызывать подозрений, его новая одежда, местами протертая и драная, не соответствовала монетам среднего достоинства.

Компания завсегдатаев не понравилась колдуну сразу. Он мог поклясться, что по крайней мере пятеро из шестнадцати бойко стучащих кружками крестьян изменят свой облик с наступлением ночи. Уж слишком широкими были на них хламиды, затянутые кожаными поясами, слишком большими прорези для шеи и рук. Когда придет время выпускать клыки и наращивать мышцы, чудовище может не успеть скинуть одежду, а менять рубахи и штаны каждую ночь весьма накладно. Нежить училась, училась на своих ошибках и старалась добиться абсолютного сходства с людьми во всем, даже в прижимистости и скупости, почему‑то называемых обывателями разумной бережливостью.

Вебалс не стал присоединяться к случайно попавшим на деревенское пиршество гостям, тем более что они хоть и сидели за одним столом, друг с другом не общались, угрюмо таращились в кружки и изредка шевелили деревянными ложками в потрескавшихся мисках. Приметив стоящую вдалеке от столов скамью, Вебалс прошествовал к ней и, сев поперек шаткой конструкции, водрузил на нее свою кружку.

Пена быстро осела, к счастью, отвратного пойла оказалось не так уж и много. На самом деле пить колдун не собирался, как из‑за опасения быть отравленным, так и из чувства брезгливости. Он лишь подносил кружку к губам и шевелил кадыком, делая вид, что глотает пахучую жидкость, наверняка, разбавленную жижей из лужи со скотного двора.

Время шло, точнее тянулось. Вебалс ждал наступления темноты, до которого по его подсчетам оставалось не так уж и долго. Земля под скамьей становилась мокрее и мокрее с каждой вылитой на нее кружкой. Присутствующие не замечали обмана, а быть может, только делали вид, что в принципе было не так уж и важно. Сгущавшиеся над деревней сумерки должны были расставить все точки над «и», показать, кто есть кто и кто на что годен. Компания крестьян разрослась, набранный градус сделал деревенщин более шумными, на подозрении у колдуна теперь уже находилась целая дюжина не хмелеющих гуляк и неожиданно пересевший за общий стол наемник. В отличие от посыльного и «властелина болотных трущоб» бывший солдат не уехал и не собирался покидать «Бобровые Горки» в ближайшее время. Его поведение было подозрительным, Вебалс почувствовал какой‑то подвод и поэтому решил прислушаться к ведущемуся за столом разговору. Сделать это оказалось не так уж и просто, стук посуды, гвалт и шум отодвигаемых-пододвигаемых скамей значительно снижал восприимчивость чуткого уха. Но при желании возможно все, даже обучить базарного торгаша хорошим манерам.

— Послушай, я хорошо заплачу, честно, проведи меня на болота! — еле сдерживаясь, чтобы не врезать в ухо несговорчивому деревенскому парню прошипел наемник, крепко вцепившийся в его локоть.

«Видимо, просит не в первый раз, теряет терпение», — констатировал Вебалс, не сводивший глаз со странной парочки. К какофонии звуков прибавились новые, довольно громкие шумы: звон оружия, топот, ржание коней и скрип колес плохонькой кареты. Их природа была мгновенно определена колдуном, слух представителя рода Озетов отфильтровал их и полностью сконцентрировался на разговоре. Это были не рыцари Ордена, а всего лишь какой‑то заезжий чиновник с четырьмя охранниками, по — видимому, намеревавшийся промочить горло и разузнать дорогу у хозяина трактира — амбара.

— Двадцать синдоров!

— Отстань, сказал! Опасно там, твари водятся, — ответил крестьянин, выдергивая руку из тисков сильных пальцев. — Болото это прям посреди леса находится, туда всей деревней идти, и то боязно. Хошь провожатых нанять, со старостой говори, а ко мне не лезь!

Солдат не послушался и продолжал уговоры, лишь изредка прерываясь, чтобы отхлебнуть пива из кружки. Дальше Вебалс не стал утруждать слух, он и так прекрасно знал, чем окончится разговор. Наивный чужак поднимет цену до сорока, и тогда его отведут в лесную глушь, где ограбят, убьют, труп, возможно, съедят, а кости с одеждой утопят в болоте. Крестьяне не любят, когда кто‑то сует нос в чужие дела и шастает по округе, тем более что тот, кого упрашивал отставной воитель, определенно сам был монстром. Наемник не принадлежал к банде чудовищ, теперь Вебалс знал это точно. Но что искал бывший кавалерист на лесных топях да еще в чужой местности, вот в чем состояла загадка. Богатые вельможи в округе не