Разящая наповал Долорес - [7]

— Крайне сожалею, мистер Уилер! — Ее нижняя губка слегка выпятилась, а шелковая блузка выразительно приподнялась, когда она глубоко вздохнула. — Вы сначала говорили слегка неразборчиво, мистер Уилер, но, надо признаться, быстро справились со своей нервозностью. — Ее голос по-прежнему звучал бодро, но сейчас в нем стали проскальзывать более сухие нотки. — Скажите, пожалуйста, чем мы можем вам помочь, мистер Уилер? Полагаю, что вы ищете милую девушку, возможно, с планами дальнейшей женитьбы, и мы с радостью поможем вам найти именно то, о чем вы мечтаете. У вас имеются какие-то особые вкусы в этом плане?

— Вы хотите сказать, что я должен сообщить размеры, как это делается, если ты заказываешь воскресный костюм? — заинтересовался я.

— Мы не гарантируем, что отыщем в точности девушку вашей мечты, мистер Уилер, — осторожно ответила она, — но, как правило, нам удается выполнить почти все пожелания.

Несколько секунд я обдумывал, что сказать, затем произнес:

— Девушка, которую я ищу, должна быть персиковой блондинкой. Не цвета меда, не соломы, не рыжеватая, именно персиковая. Я хочу, чтобы она выглядела экзотической, но одновременно простой, домашней. К Тому же она должна быть богата, уметь хорошо готовить и всегда носить нарядное белье.

Шерри Рэнд довольно долго смотрела на меня в каком-то оцепенении, потом ее лицо расплылось в улыбке, и она залилась веселым смехом:

— Вы уверены, что вы не Хупер, а?

Веселье есть веселье, но приходит время заняться делом, как сказал жених, когда ему пришлось отказаться от партии в скрэббл в первую брачную ночь.

— Я коп, — объяснил я виноватым тоном, — так что называйте меня не «мистером», а лейтенантом.

Она перестала смеяться и осторожно воззрилась на меня, очевидно пытаясь понять, не разыгрываю ли ее и на этот раз.

— Вы офицер полиции?

— Я понимаю, что это звучит довольно глупо, — признал я, — но все лучшие копы перебрались работать в Голливуд на телевидение, так что тут, в Наин-Сити, приходится обходиться копами второго сорта, вроде меня.

— Вы на самом деле лейтенант полиции?

— Мне даже дали значок!

Я положил его на стол перед ней, и она уставилась на него, как будто это была трехдолларовая купюра.

— Я не понимаю, лейтенант, — наконец пробормотала она, на ее лице сохранялось удивленное выражение. — Здесь у нас вполне законное учреждение, и у нас никогда раньше не бывало…

— Ну что же, в любом деле бывает первый раз, — произнес я успокоительно. — Я просто хочу навести справки о вашей бывшей клиентке Пэтти Келлер.

— Полагаю, вам лучше поговорить с мистером или миссис Аркрайт, — с сомнением в голосе произнесла она.

Я ждал, пока она сообщала по телефону о моем приходе и намерениях приглушенным голосом, который мог бы с успехом позаимствовать владелец похоронного бюро. Наконец она опустила трубку на рычаг и сказала, что мистер и миссис Аркрайт незамедлительно повидаются со мной и что мне следует войти в дверь налево.

Я послушно открыл дверь слева и вошел в маленький, но аккуратный офис. На этот раз на столе таки стояла ваза с увядшими гвоздиками. Впрочем, цветы были под стать всей обстановке: занавесям, ковру, картине — все это выгорело и поблекло. Мистер и миссис Аркрайт сидели за письменным столом, уподобляясь выцветшей фотографии в семейном альбоме; у меня возникло неприятное чувство, что хлопни любого из них хорошенько по плечу, все, что от него останется, — это облако пыли.

Мистер Аркрайт был маленьким круглолицым субъектом в очках без оправы и с жалкими остатками волос, осторожно зачесанными назад, чтобы максимально прикрыть лысину. Он был облачен в немного помятый серый костюм, который пару десятков лет назад, возможно, и считался верхом элегантности. Зато галстук из золотых, черных и красных полос сразу бросался в глаза, отчасти потому, что был затянут малюсеньким узелком на высоком, туго накрахмаленном воротничке, из-за которого шеи вообще не было видно.

— Доброе утро, лейтенант, — произнес он скрипучим голосом, который сразу наводил на мысль, что его очень давно не смазывали. — Мое имя Аркрайт, Джейкоб Аркрайт, а это моя супруга Сара.

Сара была очень высокой и тощей. Ее физиономия, казалось, состояла целиком из углов и впадин, а жидкие волосы были выкрашены в желтый цвет. Бесформенное черное платье висело на ее костлявой фигуре как чехол, неаккуратно натянутый на кресло с высокой спинкой. Глаза у нее были водянисто-голубыми и мутноватыми. Говорила она резким и каким-то ломким голосом, причем с таким выражением, будто привыкла выслушивать полуправду и не намеревалась терпеть никаких глупостей также и от офицера полиции.

— Садитесь, лейтенант. — Она указала на пыльное кресло. — Шерри сказала, что у вас имеются вопросы по поводу одной из наших клиенток.

Я уселся на выцветший кретон, слегка потертый по краям, и подумал, как человек может мечтать о человеческом тепле в подобной дыре. Сара Аркрайт с минуту внимательно смотрела на меня, затем уселась на прежнее место за столом. Ее супруг продолжал стоять подле нее, его правая рука опустилась на ее плечо в той самой позе, в которой они были запечатлены на фотографии альбомного формата, сделанной примерно в 1927 году.