Следом подоспел папа, братья и Танька с молодым мужем. Стали подходить остальные. Иннокентий Семенович приехал с дочкой. Борис Кузьмич пожаловал всей семьей. Родственники, друзья, люди, которым они успели помочь за восемь месяцев работы фонда.
Почти не хромая, подбежал Максимка с букетом в руках. Борис Кузьмич не обманул: протез, которого они с любимым пациентом так долго ждали, был сделан идеально.
Максимка все мялся и не знал, отдавать цветы сейчас или подождать. Лена стояла чуть поодаль и улыбалась, глядя на сына.
– Потом подаришь, – Алла прошептала ему на ушко: – Как поживаешь?
– Теть Алла, не представляешь! – глаза его сияли. – У нас комната теперь с мамкой своя. Большая. И соседи хорошие.
– А школа? Друзья?
– Нормально. На историю налегаю, обществознание.
– Значит, юрфак? – она улыбнулась.
– Конечно, – он серьезно кивнул, – дядя Вадим обещал меня взять на работу в фонд, если выучусь на юриста.
– Вместо меня?! – Алла толкнула Вадима в бок.
– Тебя отправим в декрет! – отрезал будущий супруг.
Неосторожно сказанное слово тут же разлетелось между гостями, посыпались вопросы, поздравления. Вадим с Аллой только смеялись, не отвечая ни «да», ни «нет». И Алешенька, счастливый оттого, что рядом любимые люди, от души хохотал вместе с ними.
Подошли опоздавшие. Вадим помахал им рукой – Галина Ивановна с Дмитрием Васильевичем, по отдельности отличавшиеся невероятной пунктуальностью, вместе волшебным образом утратили это качество.
– Прости, сынок, – мама обняла Аллу, потом Вадима, – по дороге встретили Веру Андреевну. Просила кланяться тебе, передавать поздравления!
– Спасибо! Как она?
– Все так же, – Галина Ивановна безнадежно махнула рукой, – куда в нашем возрасте денешься, если детей нет?! Работает, бедняжка! Хотя саму воротит с души.
– От Маккея?
– Этого, оказывается, давно и след простыл! Выслали его по какому-то списку. Дима тебе потом расскажет.
– А кто там сейчас?
– Ох, чучело какое-то иностранное! Кажется, Брайан.
– Кто?! – Алла вытаращила на свекровь глаза.
– Маккей его выписал из Лондона! Приехал такой весь убитый, говорят, сбежал от несчастной любви. Бросили его там.
– И как он ведет дела? – Вадим на мгновение почувствовал острую ревность: то, что строил и создавал долгие годы, теперь стало игрушкой в чужих безразличных руках.
– Никак, – Галина Ивановна пожала плечами, – пьянствует целыми днями. Вроде он из этих… нетрадиционных… Вера говорит, очень похож!
– Компанию жалко, – Вадим вздохнул.
– Вы бы, Вадим Львович, вернулись, – Дмитрий Васильевич сумел наконец вставить слово, – если Маккея выслали, можно как-то устроить. Я бы подумал, с кем поговорить.
– Нет. У меня теперь другая жизнь… Дмитрий Васильевич, – он понизил голос, – удалось по поводу Андрюшеньки похлопотать? Я тут замотался совсем.
– Да он уже в детском саду! Взяли, как миленькие. И подарки от вас я ему передал. Забавный пацан.
– Спасибо!
Вадим оглядел пестрое собрание: кажется, все были на месте.
– Нам пора, – она посмотрел на Аллу с улыбкой. – Ты готова?
– Не знаю, – она кокетливо улыбнулась, – надо подумать! Все-таки дважды в одну реку…
– Алена, – он крепко взял ее за руку, – дважды в одну реку войти невозможно: притекает другая вода.
