Развитие византийской Литургии - [8]

После прочтения этой молитвы священник, вкупе с диаконом, читает херувимскую песнь, ту же, которую поёт хор. Такое ненужное повторение священником частей Литургии, исполняемых народом, было превалирующим до недавней реформы и в римском обряде. На самом деле, совершение Литургии означает совместное участие многих лиц, где каждый исполняет предназначенную ему часть, так что нет необходимости двум участникам делать одно и то же в одно время.

Затем священник и диакон идут к жертвеннику, берут дискос и чашу, выходят из алтаря через боковую дверь и вновь входят в него через центральные двери. Во время этой процессии пение херувимской песни прерывается, и диакон со священником приветствуют народ словами: «Да помянет вас Господь Бог во Царствии Своем». В древности эти приветствия совершались тихим голосом, не прерывая пение гимна; постепенно приветствия стали возглашаться вслух. В славянских Церквях добавляют также другие приветствия, в частности, за местную власть.

Войдя в алтарь, сослужащие ставят дискос и чашу на престол, читая при этом тропарь: «Благообразный Иосиф с древа снем Пречистое Тело Твое, плащаницею чистою обвив и благоуханьми, во гробе нове покрыв, положи».

Почему именно этот тропарь читается в это время? Первым, сказавшим, что положение даров на престол обозначает положение Господа во гроб, был Феодор Мопсуетский. Некоторые называют такого рода интерпретацию «символизм». Мы предпочтём называть её «аллегория». Символ — это нечто, что естественным путём ведёт нас к некоторой высшей реальности, и даже определённым образом содержит её. Аллегория означает нечто, произвольно присвоенное какому либо действию или предмету, и, таким образом, этот предмет ведёт нас к какой-то иной реальности лишь по той причине, что мы сами присваиваем ему значение, которого он не имел бы сам по себе. Скажем это иначе. Если мы истолкуем малый вход как приближение к Богу, вход в место Его присутствия — это будет символ. Если мы истолкуем этот вход, как обозначающий приход Господа в мір через Воплощение — это будет аллегория; тем же действием можно обозначить и Его вход в Иерусалим, и Вербное Воскресенье, и другие священные события.

Подобным же образом, связь положения Даров на престол с положением Тела Христа во гроб — это аллегория. Далее в своём аллегорическом толковании Литургии, Феодор связывает Эпиклесис с Воскресением. В наше время принято считать, что символическим действием, означающим Воскресение, является соединение Тела и Крови после преломления, смерть же символизируется Пресуществлением Даров. Таким образом, прежняя аллегория Феодора может приводить к путанице.

Стоит подчеркнуть, что нет необходимости искать аллегории во всех священнодействиях Литургии. Она вся является священнодействием, и каждая её часть носит таинственный характер; именно такой была мысль Златоуста в его толкованиях на Литургию. Он не позволял себе надуманных и натянутых толкований, таких, как толкование Феодора.

С пасторской точки зрения приносит больше вреда, чем пользы, когда литургисты забывают смысл священнодействия Литургии в целом, как воспоминания нашего искупления через смерть и Воскресение нашего Господа и стремятся каждый отдельный кусочек Литургии истолковывать с точки зрения нравоучения или личного благочестия. Это приводит к потере единства Литургии как единого таинства, и, в конечном итоге, к тому, что внимание рассеивается и рассыпается по разрозненным частям Литургии.

Диалог между сослужащими

Диалог между епископом и сослужащими священниками — как он представлен в чине архиерейской Литургии — являет собой древнюю и красивую молитву по подобию Orate fratres[6], где основной акцент ставится на присутствии Духа Святого как подготовке к Эпиклезису.

Епископ говорит: «Помолитеся о мне, братие и сослужителие», и они отвечают словами Архангела Гавриила к Матери Божией, которые здесь приняли форму пожелания: «Дух Святый найдет на тя, и сила Вышняго осенит тя». Следующая фраза, произносимая епископом, более поздняя: «Тойже Дух содействует нам вся дни живота нашего».

Молитва приношения

После того, как вход совершился, священник молча читает молитву приношения, в то время, как диакон произносит ектению.

Данная молитва представляет для нас некоторые трудности, в первую очередь, в связи с её названием. Означает ли здесь «приношение» (proskomide) проскомидию, приношение даров, т. е. призвана ли эта молитва сопровождать приношение хлеба и вина? Рассмотрим текст молитвы:

«Господи Боже Вседержителю, Едине Святе, приемляй жертву хваления от призывающих Тя всем сердцем, приими и нас грешных моление, и приведи нас[7] ко Святому Твоему Жертвеннику, и удовли нас приносити Тебе Дары же и жертвы духовныя о наших гресех и о людских неведениих: и сподоби нас обрести благодать пред Тобою, еже быти Тебе благоприятней жертве нашей, и вселитися Духу благодати Твоея Благому в нас, и на предлежащих Дарех сих, и на всех людех Твоих»

Как мы видим, это молитва совершающих Литургию клириков, просящих Бога позволить им приблизиться к Его святому Престолу и благосклонно призреть на них, чтобы могла быть совершена эта жертва и плоды этой жертвы — схождение Духа Святого.