Развитие техники в каменном веке - [160]
О луках Прибайкалья дают представление роговые обкладки от 34 до 87 см в длину, придававшие луку упругость. В сечении они имели плоско-выпуклую форму. Выпуклая наружная сторона была гладко отшлифована, а плоская внутренняя имела параллельные извилистые штрихи, специально нанесенные для более надежного приклеивания к наружной стороне деревянной основы лука.[642] Роговые обкладки играли для луков такую же роль, что и ременные или сухожильные растяжки и обмотка в эскимосских луках. Кремневые наконечники для стрел имели выемку у основания, иногда шип, но чаще всего черенок для крепления к древку. Встречались костяные — с утолщением на конце.
Для метания в зверя на короткой дистанции в Прибайкалье применяли копья с крупными кремневыми наконечниками из плитчатого кремня (серовский тип) и роговые — с вкладышами.[643] Последние, по-видимому, насаживались на длинные древки, служившие для прикалывания оленей во время «поколюги». Они могли употребляться и в индивидуальной охоте на лося с лодки в водоемах. Ломкие наконечники серовского типа для этого не были пригодными. На значение лося в охотничьем хозяйстве указывают наскальные изображения на р. Верхней Леве (Шишкинские скалы), на р. Ангаре, костяная скульптура из Базаихи и др.
Очень рано как автоматическое средство охоты, распространенное от Италии до Норвегии, возникает капкан со створками.[644] Капкан изготовлялся из крепких пород дерева, например из дуба, и работал на силе упругости. Он защемлял ногу мелких животных и крупных птиц, наступавших на чеку. Длина достигала 60 и даже 90 см, ширина — 12—26 см. Устанавливался в местах, посещаемых животными, и маскировался в траве. Некоторые авторы находят этот тип капканов среди наскальных изображений в Экеберге и Скогервейне, датируемых неолитом.[645] Другой тип капканов изображен на скале Слеттерда[646] и в пещере Пиндаль. Однако вполне надежного истолкования их возраста не существует.
Капканы орочей (тазов) — «оленьи башмаки» делались в форме квадратной рамки с костяными или металлическими шипами, обращенными остриями вниз и образующими конус. Помещали их на оленьих тропах конусом в ямку. На рамку сверху еще набрасывалась петля из веревки, привязанной к палке. Попав ногой внутрь калкана, олень пытался освободиться от снаряда, причиняющего ему боль острыми шипами. Если ломался капкан, то нога, затянутая петлей с цепляющейся за кусты и деревья палкой, по-прежнему оставалась несвободной. Раны кровоточили, оставляя след, по которому охотник находил свою добычу и добивал ее.[647]
Нельзя не отметить, что там, где охота удерживает свое значение, сохраняются и коллективные способы, несмотря на значительный прогресс в орудиях и средствах. На фризе Бингена в Нордфиорде (Норвегия) длиной в 1000 м изображено около 400 оленей, размещенных группами, вероятно, перед облавой, имеющей целью сбросить их со скалы.[648]
Другим памятником коллективной охоты может служить сцена, известная среди петроглифов «Залавруги» в Карелии. Лоси изображены бегущими с трех сторон в одну точку. Позади — фигурки людей, одна из них с луком.[649]
Охота на диких быков изображена в ущелье Зараут-Сай на Гиссарском хребте (Узб. ССР).
Охотники с метательными палицами, копьями, пращами, луком и стрелами нападают на животных. Некоторые замаскированы под дроф.
>Puc. 70. Коллективная охота на носорога в Индии. Изображение на степах пещеры Хармангур (Мирзапур).
На стене пещеры Хармангур (провинция Мирзапур) в Индии[650] дана группа из шести охотников, вооруженных копьями с гарпунными наконечниками, окружившая носорога. Один подброшен в воздух бивнем носорога, который обороняется и ревет, о чем можно судить по раскрытой пасти. Археологи относят изображение к эпохи энеолита (рис. 70).
Развитие охоты в Австралии и Океании
При всех особенностях животного мира Австралии и Океании, его бедности охота здесь прошла свои стадии развития, сохраняя древние черты. Исторически Австралия и Океания дают нам два типа хозяйств: 1) охотничье-собирательское, характерное для австралийских аборигенов и тасманийцев, и 2) земледельческо-рыболовческое, типичное для большинства племен Океании. Именно здесь можно проследить развитие охоты, характерное для палеолита и неолита, если их брать в обобщенной форме. Шлифовка каменных топоров у некоторых племен Австралии не меняет характера их хозяйства в быта, которые остаются типичными для охотников и собирателей с бродячим образом жизни, с шалашом для кратковременного обитания, с набором инвентаря, приспособленного к походному существованию. В Океании мы имеем дело с оседлым бытом, с развитыми формами долговременных жилищ, группирующихся в крупные поселения, с возделыванием плодовых и огородных растений, с далеко ушедшим вперед рыболовством и водным транспортом, с зачатками животноводства.
В Австралии в течение тысячелетий вырабатывались индивидуальные и коллективные способы охоты. Первые ставили цель максимального приближения охотника к животному для его поражения или ловли. Накапливался опыт различных приемов и уловок, тренировались выдержка, терпение, ловкость, усваивалось детальное знание повадок животных, условий места и времени. Вторые были основаны на гоньбе животных, окружении их, использовании огня в виде степных пожаров и костровых заграждений, на загоне зверя в водные потоки, в расставленные сети, внутрь площадок, обнесенных изгородями, в ловчие ямы.
Профессор геологии Павел Андреевич Тураев, инженер Игорин и механик-самоучка Захаров испытывают новую машину, которая может двигаться под землей на любой глубине. Цель экспедиции — разведка залежей тяжелых металлов на территории Северного Урала. Однако, подземная стихия вмешивается в планы людей, заставив их испытать невероятные приключения…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Найденный на Урале ископаемый человеческий череп внес смятение в научный мир. По всем признакам более прогрессивный, чем череп Homo sapiens, он был обнаружен в слоях, образовавшихся в Юрском периоде мезозоя. Русский антрополог Венедиктов и немецкий психо-физик Людвиг Вейс пытаются раскрыть его тайну…
Пески и пустыни Средней Азии издавна манили к себе путешественников и исследователей. Но только теперь, благодаря поддержке советского правительства, ассигнующего большие средства на подобные изыскания, под исследовательскую работу подведен реальный фундамент.Как известно, путешественник Козлов открыл в песках Кара-кума мертвый город Хара-Хото. Эта находка говорит о некогда цветущей культуре исчезнувших с лица земли азиатских народов. Мысль исследователей-археологов горячо работает теперь над разгадкой этих культур и людей, их созидавших.
Советский историк-археолог и литератор Сергей Аристархович Семенов (1898-1978) стал после Великой Отечественной войны основоположником целого направления в археологии. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации, заведовал лабораторией археологической технологии Института материальной культуры. Выпустил монографии «Первобытная техника» (1957), «Происхождение земледелия» (1974) и др. По не многие знают, что он же - и автор ряда интересных фантастических рассказов, опубликованных во второй половине 20-х годов в популярных советских журналах.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»).Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток.При установке сквозной нумерации сдвоенные выпуски определялись как один журнал.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
Книга представляет первый опыт комплексного изучения праздников в Элладе и в античных городах Северного Причерноморья в VI-I вв. до н. э. Работа построена на изучении литературных и эпиграфических источников, к ней широко привлечены памятники материальной культуры, в первую очередь произведения изобразительного искусства. Автор описывает основные праздники Ольвии, Херсонеса, Пантикапея и некоторых боспорских городов, выявляет генетическое сходство этих праздников со многими торжествами в Элладе, впервые обобщает разнообразные свидетельства об участии граждан из городов Северного Причерноморья в крупнейших праздниках Аполлона в Милете, Дельфах и на острове Делосе, а также в Панафинеях и Элевсинских мистериях.Книга снабжена большим количеством иллюстраций; она написана для историков, археологов, музейных работников, студентов и всех интересующихся античной историей и культурой.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.