Развитие профсоюзного движения России - [88]

Именно Федеральный профсоюз авиадиспетчеров, заботясь о реализации законных интересов работников, проявил максимум упорства в осуществлении коллективных действий, равнозначных по своим последствиям забастовочным.

В 2002 году авиадиспетчеры пошли на проведение коллективных голодовок, когда ухудшение самочувствия делало невозможным допуск к работе.

Воздавая должное мужеству авиадиспетчеров, необходимо отметить, что применение подобной формы коллективных действий обусловлено изъятием у авиадиспетчеров права на забастовку. Президент Федерального профсоюза авиадиспетчеров С. А. Ковалев, характеризуя голодовку, правомерно отмечает: «Акция, нигде не прописанная, не оговоренная, работодатель вроде как и не может воздействовать. Но прокуратура может. Прокуратура подает в суд. Омский суд признает голодовку незаконной и запрещает голодать в дальнейшем (на всю оставшуюся жизнь). Новосибирский областной суд повторяет такое же решение. Первая инстанция признает голодовку незаконной и запрещает. Областной суд отменяет ее решение и признает ее законной. А президиум областного суда говорит: нельзя голодать (на всю оставшуюся жизнь).

Таким образом, парадокс не только в законе, но и в применении отсутствующего закона. Это как раз следствие того, что законодатель поставил работников и профсоюзы в такие условия, что профсоюзы вынуждены искать дырку в законе»[215].

Благодаря таким коллективным действиям авиадиспетчерам удалось добиться от работодателя согласия на существенное повышение заработной платы, на увязку ее роста с увеличением выручки предприятия.

Впоследствии, при перезаключении коллективного договора, авиадиспетчеры для подкрепления своих требований по повышению заработной платы готовились провести перед началом смены спартакиаду работников, результат которой с точки зрения возможности допуска к работе было легко спрогнозировать.

Вот методы борьбы, позволившие Федеральному профсоюзу авиадиспетчеров обеспечить уровень зарплаты, близкий к соответствию стоимости рабочей силы.

В 2010 году Федеральный профсоюз авиадиспетчеров, добиваясь от работодателя заключения нового коллективного договора, в очередной раз был вынужден предпринять коллективные действия во всероссийском масштабе: в данном случае в форме ограничения приема пищи. Ввиду пристального внимания со стороны прокуратуры председатель первичной профсоюзной организации авиадиспетчеров Санкт–Петербурга Р. И. Фаязов специально разъяснял: «Наша акция — это не коллективный трудовой спор, не забастовка и не голодовка. Это акция протеста против нарушения генеральным директором г. Горбенко Трудового кодекса России, и в этой акции мы добровольно и свободно в рамках прав, предоставленных гражданам Конституцией и другими российскими законами, ограничиваем прием пищи. На данный момент уместна именно такая формулировка»[216].

Несомненно, данная форма коллективных действий могла перерасти в другую, тесно связанную с ней, чреватую невозможностью выполнения авиадиспетчерами своих должностных обязанностей. Работодатель, если бы его заботило создание условий для эффективного труда авиадиспетчеров, не мог не учитывать такую перспективу.

Имеются и другие варианты действий при отсутствии права на забастовку. Так, водитель «Астраханьэнерго», председатель профкома «Защиты» О. К. Чугунова отмечает: «Проблемы возникли у водителей–машинистов автовышек (так эта профессия называется в технической документации). Наша администрация перевела их на должности машинистов, в результате люди стали проигрывать в зарплате. Администрация получила решение суда, согласно которому нет такой профессии, как водитель–машинист. Нет, так нет. Мы предупредили, что будем выходить на работу в качестве машиниста и на своем месте ждать, когда придет водитель. Пусть нанимают дополнительно водителей, если такие «экономные»[217].

Отмеченный опыт свидетельствует не только о необходимости коллективных действий для повышения реальной заработной платы. Он обнаруживает нецелесообразность ограничения права на забастовку для развития нормального диалога между сторонами трудовых отношений. Заслуживает поддержки следующая позиция: «Незаконных забастовок, а, может быть, и вообще забастовок будет меньше, когда каждый из работодателей будет понимать, что право на забастовку у работников есть, и они этим правом воспользуются в любой момент, если работодатель не будет вести социальный диалог, договариваться с профсоюзом и подписывать на взаимоприемлемых условиях коллективный договор»[218].

Разумеется, государство, представляя интересы работодателей, по своей инициативе не реализует данное требование развития трудовых отношений. Следовательно, российским профсоюзам предстоит борьба за последовательное отражение в законодательстве и других нормативных актах конституционного права на забастовку.

Вопреки необходимости опоры на коллективные действия в форме забастовок и в других формах, с равнозначными результатами, большинство профсоюзных организаций в России попрежнему уклоняется от их организации. Это не удивительно, так как на данном поприще требуется напряженная работа: составление профсоюзного проекта коллективного договора, получение полномочий на ведение коллективных переговоров, осуществление предусмотренных законом процедур урегулирования коллективного трудового спора, выбор наиболее эффективных способов проведения забастовок и равнозначных им коллективных действий и т. д. Уклоняясь от такой сложной и ответственной работы, многие профсоюзы делают ставку на обращение в прокуратуру, суды, в органы управления, рассчитывая силой государственной власти заставить работодателей удовлетворить интересы работников.