Развитие профсоюзного движения России - [61]

«Учебное пособие для профтехшкол швейной промышленности»[137].

Разумеется, столь низкий уровень организации профессионального образования, какой был в условиях российского капитализма начала ХХ века, не типичен для современного капитализма. Однако и сегодня действует тенденция к ограничению подготовки работников минимально необходимым объемом, и такой подход может проявляться в условиях функционирования государственных предприятий в период перехода к непосредственно общественному производству и после завершения переходного периода.

Так, известный советский специалист в области научной организации труда 20‑х гг. А. К. Гастев требовал заменить термин «труд и образование» термином «подготовка рабочей силы», что означало отказ от теоретических занятий и сведение дела к пооперационному обучению рабочих. Хотя предложения Гастева сулили экономию денежных средств и потому были поддержаны директорами некоторых государственных предприятий, однако справедливо отмечалось, что «они противоречат одной из основных задач социалистической страны: готовить рабочего — хозяина производства, имеющего широкое общекультурное, техническое и физическое развитие»[138]. Вот почему борьба профсоюзов за соответствие профессионального обучения рабочих требованиям свободного развития будет необходима при любом уровне организации профессионального образования.

Особенно сложной задачей в этой борьбе является обеспечение высшего профессионального образования рабочих. Профсоюзам предстоит преодолеть тенденцию к отделению рабочих от высшего образования, а с другой стороны, к отделению людей с высшим образованием от выполнения производительного труда, противоречащую свободному развитию всех членов общества.

Рост образовательного и культурного уровня работников, освобождение их от социально–экономического закрепления за экономически неоднородными видами труда требуют сокращения рабочего и увеличения свободного времени каждого без уменьшения заработной платы. Использование экономии труда при повышении его производительности находится под влиянием противоречивых интересов: наряду с общественной заинтересованностью в сокращении рабочего времени существуют интересы, связанные с расширенным воспроизводством социальных слоев, занятых непроизводительным трудом, в ущерб увеличению свободного времени всех членов общества. Сокращению рабочего и увеличению свободного времени противоречат побочные интересы самих рабочих, когда проявляется стремление заработать за счет сверхурочных, в ущерб здоровью и участию в управлении государством. Вот почему необходима постоянная борьба профсоюзов за обеспечение приоритета позитивной тенденции к увеличению свободного времени каждого.

В этой борьбе были крупные достижения. Как уже отмечалось, установление власти, формируемой профсоюзами производственных коллективов, было использовано для введения 8-часового рабочего дня. С 1927 г. в СССР начался переход на 7-часовой рабочий день. В послевоенный период 7-часовой рабочий день был восстановлен. В условиях Советской власти стали нормой оплачиваемые отпуска работников. В результате в начале 60‑х гг. промышленные рабочие имели в год на 300 часов свободного времени больше, чем в 1952 г., и на 750 – 800 часов больше, чем в 1913 г.[139]

Благодаря созданию в аграрной сфере коллективных и советских хозяйств стало возможным планомерное сокращение рабочего времени сельскохозяйственных работников, которые также объединились в профсоюзные организации.

Опыт свидетельствует и о том, что без активной борьбы работников, организованных в профсоюзы, сокращение рабочего времени может застопориться даже в условиях построенного социализма. Так, с 1970 г. по 1985 г. продолжительность рабочей недели в промышленности СССР практически не изменилась, а доля занятых в непроизводственных отраслях поднялась с 22,8% до 26,7%[140]. В этот период выросла продолжительность отпусков рабочих на 3–4 дня. Соответственно, время, высвобожденное из сферы материального производства, по нашим расчетам, использовалось на 70–75% для непропорционального увеличения численности занятости в непроизводственной сфере и лишь на 25–30% для увеличения свободного времени непосредственных производителей. Это означало, что результаты материального производства во все возрастающей мере присваивались теми, кто в нем непосредственно не участвовал, углублялись социально–экономические различия между классами и социальными слоями социалистического общества, расширенно воспроизводилось старое разделение труда.

Очевидно, что прогресс в свободном развитии каждого в решающей степени зависит от эффективности борьбы профсоюзов за использование роста производительности труда не только для обеспечения благосостояния всех членов общества, но и для сокращения их рабочего и увеличения свободного времени.

Существенно, что высвобожденное время должно использоваться для повышения профессионально–образовательного уровня рабочих, для обучения их теории и практике управления. На этой основе будет достижимо быстрое освоение рабочими новой техники и технологии, их эффективное участие в системе рабочего самоуправления.