Развилка - [20]

Вскоре связь с советским командованием была установлена и Кириллов, действительно, оказался важной птицей. Настолько, что за ним обещали прислать самолет. Партизанам отдали приказ подготовить полевой аэродром и запас топлива, и они приступили к выполнению задания. А полковник подошел к Захарову и предложил отправиться с ним. Мол, он из «Особого сектора ЦК ВКП(б)» и такие люди как старшина ему нужны.

Захаров долго не думал. Это был его шанс. Подобное предложение можно никогда в жизни уже не услышать. Поэтому он согласился и спустя сутки на партизанском аэродроме приземлился трехместный У-2СП, который дозаправился, забрал пассажиров и благополучно перелетел линию фронта.

Кириллова, который с Захаровым больше откровенных разговоров не вел, сразу отправили дальше, в Москву, и снова старшина был с ним. А в столице его двое суток продержали взаперти и постоянно задавали вопросы о приключениях на фронте, происхождении и пребывании на оккупированной территории.

В конце концов, все уладилось. Старшине выдали новенькую форму и документы, согласно которым он являлся водителем и был приписан к гаражу «Особого сектора ЦК ВКП(б)». Оружие, трофейный «парабеллум», вернули. А потом дали сутки на то, чтобы съездить в Подмосковье и забрать семью. Все это с подачи Кириллова, который про Захарова не забывал и даже выделил ему машину-полуторку.

Старшина женился два года назад, сразу после Финской кампании, но у него уже имелись дети, сын и дочь. Семья проживала в десяти километрах от столицы по Волоколамскому шоссе, и он надеялся уладить свои дела быстро, без помех и в срок. Однако все его планы пошли крахом. Когда машина оказалась в Тушино, дорогу перегородила баррикада, которую спешно воздвигали ополченцы. Они объяснили старшине, что немцы уже рядом, только что примчался мотоциклист-разведчик, который видел немецкие танки, и дальше хода нет.

Бывалый фронтовик, который много раз видел, как из-за панических слухов рассыпаются целые батальоны, не поверил ополченцам и стал ругаться. Он даже достал свой грозный документ и уже почти убедил бойцов, что противник еще далеко, но затем увидел немецкий танк, который появился из-за поворота и быстро приближался к баррикаде. Ну а дальше от него уже ничего не зависело.

Немецкая «тройка» разнесла хлипкую баррикаду одним выстрелом и разогнала ее защитников. Многие бросились наутек. Но не все. Часть ополченцев из состава комсомольского истребительного батальона приняла бой, и, может быть, именно эти парни, вчерашние школьники, спасли Москву от быстрого захвата. У комсомольцев не было автоматического оружия, пулеметов и пушек. Одна противотанковая граната на бойца, винтовка и сорок патронов, а так же бутылки с горючей смесью. Полсотни не имевших боевого опыта парней, а с ними старшина Захаров, пара бывших в увольнении фронтовиков и три молодых лейтенанта, которые были отправлены в Волоколамск, но уперлись в преграду.

К счастью в передовом отряде немцев был всего один танк, несколько мотоциклов, два грузовика с пехотой и три бронетранспортера. Эта группа значительно опередила остальные подразделения 8-й танковой дивизии, и комсомольцы смогли ее остановить. Половина этих отважных ребят погибла, но они не отступили. Танк был подожжен двумя комсомольцами, которые закидали боевую машину «коктейлями Молотова» с крыши дома, а пехота и бронетранспортеры после перестрелки откатились назад.

Истребители выиграли полчаса. За это время к разрушенной баррикаде подошел сводный взвод милиционеров, рота рабочих и еще несколько фронтовиков, а старшина собрал трофеи, послал связных к подразделениями на соседних улицах и обзавелся пулеметом…

— Идут, — сказал Захарову молодой боец, услышав приближающийся шум моторов.

— Да, — старшина кивнул, взглядом проследил, как комсомольцы занимают боевые позиции, и поднялся на второй этаж жилого дома.

Захаров засел в обычной квартире, чьи окна выходили на улицу, прикинул сектор обстрела, остался доволен и затих. Жильцы разбежались. Он был один и в этот момент понимал, что, скорее всего, уже не увидит свою семью, жену и детей. Слишком невелики шансы выжить. А еще он думал о том, что мог бы уйти, но не уйдет. Не честно это. Не правильно. Нельзя оставить мальчишек, которые еще не видели жизни. И, наверное, сейчас самый важный момент в его жизни. Возможно, ради него он и появился на свет.

Немецкий MG-34 в умелых руках машинка хорошая, а старшина умел с ним обращаться, и надеялся проредить наступающих фашистов. Главное — не прозевать момент, потому что патронов мало, всего одна лента.

На улице вспыхнула перестрелка. Фашисты получили подкрепления и двинулись вглубь города. Пехотинцы стреляли во все, что внушало подозрения. Они были в авангарде, а за ними шла бронетехника.

Защитники Москвы, следуя указаниям старшины и других фронтовиков, огонь не открывали. Пусть враги подойдут поближе. Но все-таки нервы ополченцев не выдержали и кто-то выстрелил. Попал или нет — неважно. Его примеру последовали другие бойцы, и начался бой.

Опытные немецкие солдаты грамотно давили одну огневую точку за другой, расстреливали опорные точки ополчения из автоматов и забрасывали их гранатами. А если они не могли достать стрелков свое веское слово говорили танковые пушки или пулеметы бронетранспортеров. Фашисты все ближе и ближе. Они уже возле дома, в котором засел старшина. Ополченцы стали отступать и Захаров, выдохнув, прижал к плечу приклад MG, поймал в прицел вражеского пулеметчика в «ганомаге» и открыл огонь.