Развеянные чары - [2]

Губы Коннора исказила горькая и сардоническая ухмылка. Неприступность Линды сравнима лишь… один ад знает, с чем она сравнима, но только вот ему, Коннору, нет до этого никакого дела. Это просто химия, гормоны в крови, плотские желания, ничего больше.

В самом деле, ведь даже в одной улыбке Пенни сердечности больше, чем во всем прекрасном и грациозном теле Линды. Снежная Королева по сравнению с ней — добрая фея-крестная и само обаяние. От Линды Чериш холодом веяло за милю. Нет, все его чувства не имеют никакого отношения к душе и рассудку. Сплошная физиология. Единственное, что не на шутку злило Коннора, так это необходимость постоянно контролировать себя в присутствии Линды, а это утомляло и портило настроение.

Золотокудрая Пенни повисла у него на локте и промурлыкала:

— Не правда ли, прелестная картина? Линда с младенцем на руках, а рядом Джой, счастливая мать и жена. Кстати, мне все-таки кажется, что все эти слухи насчет Линды и Кая… что они якобы любовники… все это ерунда. Посмотри на Джой, она абсолютно счастлива! Пенни была его другом, но что-то в ее голосе насторожило и расстроило Коннора. Девушка не сводила взгляда с Линды и продолжала все тем же странным, исполненным горького ехидства голосом:

— Линда, разумеется, достаточно хладнокровна, чтобы остаться в дружеских отношениях с бывшим любовником и даже подружиться с его женой, но не думаю, что Джой пошла бы на это и согласилась принимать ее в доме.

Коннору была ненавистна сама мысль о связи Кая и Линды, но между ними явно что-то было, это чувствовалось. Впрочем, Коннор хорошо разбирался в людях и мог голову дать на отсечение: что бы ни связывало Кая и Линду в прошлом, оно там, в прошлом, и осталось.

Мужественное, немного суровое лицо Кая не отличалось подвижностью и выразительностью черт, однако, глядя на это лицо, никто в мире не смог бы усомниться в том, какие чувства он испытывает к своей жене Джой.

Неважно. Даже если бы Кай стоял между ними, Коннор бы не сдался.

Неслышно возник официант.

— Шампанского?

Пенни несколько вымученно рассмеялась и взяла бокал дрожащими пальчиками.

— Прелестно! И день сегодня замечательный. Я вообще люблю весну. Снова хочется жить и любить, правда, Коннор?

Коннор краем уха слушал беспечное щебетание Пенни, а сам не сводил глаз с женщины, подчинившей себе все его мысли и желания.

Линда Чериш сидела на мягком диване, и впервые, пожалуй, ее лицо излучало тепло и свет. На руках у нее лежала маленькая дочь Джой и Кая, Элли. Джой наклонилась к Линде и что-то сказала, обе рассмеялись. Малютка изумленно вытаращила блестящие глазенки и осторожно тронула пухлой ручкой щеку Линды, та поймала эту крошечную ручонку и нежно поцеловала ее.

Коннор почувствовал, как холодный пот выступает у него на висках, а мышцы живота сводит в тугой комок. Он хотел эту женщину, он страстно желал ее!

Над его ухом прорезался голосок Пенни, нежный голос маленькой ядовитой змейки:

— Я лично удивлена такой любовью к младенцам! Линда ведь никогда не любила детей. Когда они с Ником поженились, она категорически отказалась их заводить, хотя Ник этого очень хотел.

Вот теперь Коннор совершенно точно был уверен: Пенни что-то недоговаривает! Он повернулся к женщине, слегка выгнув одну бровь и явно намереваясь ее расспросить поподробнее. Пенни поднесла к губам бокал, словно щитом прикрылась от его взгляда, от его невысказанного вопроса.

— Я и не знал, что ты была знакома с ними обоими.

Пенни передернула плечами.

— Ну, с Линдой мы учились в одном классе еще в школе. Она, разумеется, была гордостью школы и отрадой учителей — знаешь, такая миленькая, хорошенькая отличница, никогда в жизни не забывающая приготовить уроки и складывающая табели с оценками в специальную шкатулочку. А я… я была главным клоуном класса. Она меня презирала. Нет, ты только не подумай, что я ее до сих пор за это ненавижу. Это было двадцать лет назад. Дети жестоки, знаешь ли. Мы устраивали ей жуткие вещи! Мы были просто детьми.

Да, только вот не в том ли дело, что Линда не умеет забывать обид?

Коннор отпил шампанское и невинно осведомился:

— А с ее мужем ты тоже в школе познакомилась?

Вот чего он не ожидал, так это яркого, почти болезненного румянца на щеках Пенни.

— Нет… он был старше на три года и учился в другой школе. Его смерть стала для всех нас настоящей трагедией, Коннор. А Линда… она меня поразила. Ни единой слезинки не проронила на похоронах, хотя в душе у нее, возможно, бушевал ад.

Не хочешь ли ты намекнуть, Пенни, что Линда не любила своего мужа?

Честно говоря, Коннор уже жалел, что затеял этот разговор, поэтому постарался завершить его как можно тактичнее.

— Я слышал, у них была большая любовь.

Лицо Пенни окаменело, и лишь в глазах плескалось целое море тоски и горечи. Потом длинные ресницы опустились, и Пенни абсолютно светским тоном произнесла:

— Да, так говорили. Именно поэтому трудно поверить, что она спала с Каем. Тем более что к тому времени, когда об этом заговорили, со дня смерти Ника и года не прошло. Как-то это не вписывается в образ безутешной вдовы, не находишь? Кроме того, Ник…

— И что же Ник?

Коннор искренне надеялся, что голос не подвел его и вопрос не выглядел слишком нетерпеливым и бесцеремонным. Пенни слабо и устало улыбнулась.