Разведотряд - [7]

— Значит, Соева надо убрать?

— И сегодня же. После наряда он обязательно поедет в станицу.

— Я тебя услышал, доложу Тагаеву. Думаю, что вопрос по Соеву будет решен. У нас есть кому в станице сыграть роль брошенного женой мужика. А сейчас идем к ферме.

Штеба закатал штаны, чтобы краска, имитировавшая кровь, не попала на тропу, и двинулся к коровникам.

Асигов вызвал по сотовому телефону Тагаева:

— Сарак! У нас все!

— Сработали, как надо, я видел. Давайте к ферме.

Переговорив с Муссой, Тагаев набрал номер:

— Малик?

— Да, Сарак?!

— Подгоняй машину. У тебя не более пяти минут.

— Уже еду.

В 12.35 «ГАЗ-66» с тентом подобрал боевиков и пленников — Штебу связали так же, как и Бакарова, — и, обходя многочисленные овраги и балки, пошел к шоссе. В 13.05 он свернул с асфальта на грунтовую дорогу, уходящую в горное ущелье, а спустя еще полчаса въехал в брошенный аул Боксар, в тридцати восьми километрах от хутора Калач, где в это время Степан Гулеба пытался связаться с отделом внутренних дел станицы Горская.

Вызов проходил, но тут же срывался. Хуторяне спрятались в домах, и только Дунина находилась рядом:

— Ну, что ты, Степан, не можешь дозвониться?

— Да черт его знает, что с этой связью. То нормально работает, то хрен дозвонишься.

— Звони по сотовому.

— Черт, о нем я и не подумал.

Хозяин фермы достал телефон, дрожащим пальцем набрал номер.

— Дежурный по ОВД лейтенант Кислов.

— Это Степан Гулеба, с хутора Калач.

— Очень приятно. И что у вас произошло?

— Вы не в курсе, что у нас были замечены вооруженные люди и утром на хутор приехала группа спецназа?

— Так, подождите, Калач. Да, действительно, к вам выехали спецы. И что?

— А то, что на старой ферме только что закончился настоящий бой!

— Что? Бой?

— У тебя, лейтенант, со слухом плохо?

— Какой бой?

— А я знаю? Только стреляли сильно.

— Что сейчас у вас?

— Сейчас тишина. На старой ферме никого не видно. Хотя нет, к ней подошел грузовик.

— Где же спецназовцы?

— А ты приезжай сюда и посмотри. Нет спецназовцев, никого нет, только «УАЗ» их стоит в кювете, в нем водитель, но он не шевелится.

— Я понял вас. Ожидайте, к вам подъедут.

— Давайте быстрее, а то у нас народ по хатам забился, боится.

— Все, отбой!

Дежурный по ОВД переключился на начальника:

— Товарищ майор, только что из хутора Калач звонил Степан Гулеба.

— И что?

— Он сказал, что на ферме, где вчера были замечены подозрительные люди и куда выехала группа отряда спецназа, произошел бой. Сейчас там тишина, но ни спецов, ни посторонних не видно. Наблюдается только машина спецназа. Она в кювете.

— Твою мать! Этого еще не хватало.

— Мне выслать наряд в Калач?

— Какой наряд, Кислов, это дело спецназа. Наших предупредить о случившемся, чтобы перекрыли дороги в станицу, и вызвать в отдел всех полицейских. А с командиром отряда я свяжусь сам. Ты понял меня?

— Так точно!

— Выполняй!

Начальник ОВД набрал номер командира отряда. Подполковник Губарь находился в служебном отсеке штабного модуля.

— Слушаю! — поднял он трубку.

— Этой майор Иванов.

— Что случилось?

— С дежурным по ОВД только что связался владелец фермы в Калаче, Гулеба.

— Дальше? — напрягся командир отряда.

— Этот Гулеба сообщил, что у хутора был бой.

— Бой?!

— Так точно. Сейчас там все тихо, но ни ваших, ни посторонних людей из хутора не видно. «УАЗ» группы стоит в кювете. В кабине водитель, судя по всему, мертвый! Такие вот дела, Борис Викторович. Я могу послать на хутор наряд.

— Не надо. Сами разберемся.

Губарь переключил коммутатор:

— Сергушин?

— Я, товарищ подполковник!

— Быстро группу в машину и к штабу. В полной боевой экипировке.

Капитан Андрей Сергушин, командир второй штурмовой группы, не стал задавать ненужных вопросов.

Губарь вызвал и свой «УАЗ».

В 14.10 колонна отряда прибыла на хутор. Группа Сергушина сразу же разделилась. Трое пеших бойцов пошли по тропе, «УАЗ» поехал по дороге.

Командир спрыгнул из своей машины на землю, и к нему тут же подбежал Гулеба:

— Господи, что же это происходит?

— Кто-нибудь к старой ферме ходил? — спросил подполковник.

— Нет, кто ж пойдет, когда там страсть такая.

— Кто и что видел из местных?

— Да точно никто и ничего, только стрельбу слышали, сильно стреляли и от тропы, и с дороги. А «УАЗ» видно, если отойти немного вправо.

— Товарищ начальник, — подошли к ним Дунина с сыном, — вот Колька мой говорит, что видел, как после стрельбы к ферме подъехала грузовая машина, а потом уехала в сторону шоссе, но не по дороге, а по степи.

— Видел? — спросил у паренька Губарь.

— Видел.

— Что за грузовик был?

— Военный, с тупой «мордой».

— Что значит, с тупой «мордой»?

— Его мужики еще «шишигой» называют.

— «ГАЗ-66». В кузове люди были?

— Были.

— Сколько?

— Ну, человек шесть, может, больше, может, меньше.

— Откуда ты видел грузовую машину?

— С чердака своего дома. Как стрельба началась, я сразу на чердак, там окно, через него и видел.

— Что еще заметил?

— «УАЗ» заметил, водитель в нем, голова набок, а так за рулем. Еще видел, как кого-то тащили из-за коровника к машине. Потом его бросили в кузов.

— Все?

— Да вроде.

Радиостанция Губаря сработала сигналом вызова.

— Станица! — ответил командир отряда.

— 02! У нас тут Тарас и Краб!