Разведотряд - [75]
Из экстерьера в интерьер…
«Так это ж сзади? А тут?» — хотел было переспросить насчёт пожарной лестницы Колька Царь. Но старший лейтенант уже нырнул в дым, струившийся из вышибленного взрывом окна.
«А тут» оказалось, есть: лестничные марши сквозного, на все три этажа, чёрного хода — для разноски завтраков по номерам и ресторанных заказов. И оканчивались они под люком на чердак. Так что памятливый Саша Новик знал что делать и знал где. Милосердно запрокинув за перила бледного парнишку арийской белобрысины с баттерфляем на официантской манишке («Ich nicht der Militär! — Не военный, мол… Вижу…»), они добрались до люка. И уже через минуту прыжков через балки перекрытия и ныряния под стрехи в пыльных чердачных сумерках, оказались у низкой дощатой дверцы, которую Новик, не замешкавшись, выбил сапогом.
Радость наблюдателя-часового, вцепившегося в ажурную ковку ограды, как в обломок «Титаника», была бесконечной (лихорадочная тряска от взрывов старинной кровли — уже отшелушились и улетели вниз сотни черепиц — и так пропитала бельё бедняги холодным потом… А тут если и не смена, то хоть не в одиночку помирать!), но — скоротечной. Едва ответив на приветствие: «Хайль!» — довольно странным: «Geh' zu Höhle…», то есть «Да пошёл ты…», — один штурман СС принялся деловито расчехлять зенитную спарку. А другой схватил наблюдателя за мотню, раньше, чем тот успел потянуться за маузером, прислонённым к стереотрубе, и поднял одним рывком.
…и обратно
С ворохом листвы, набившейся в водосток, и с фрагментом кованого узора тонкоголосо вопящий на лету наблюдатель изрядно напугал дежурного повара, выглянувшего в то же выбитое окно кухни, чтобы позвать караульных:
— Hier zwei der… Тут двое подозрительных! Наверх побежали!
— И чуть не сломали шею Адаму! — подсказал сквозь надсадный кашель кто-то изнутри.
— И боюсь, что не только Адаму… — осторожно, прикрывшись разделочной доской, выглянул повар за подоконник, где торчали задранные врозь сапоги наблюдателя…
Экстерьер и даже крыша
Услышавший повара начальник караула роттенфюрер СС Пехвогель отреагировал сколь моментально, столь и неловко, — в соответствии с фамилией. Растолкав-распределив подчинённых, — кому догонять наглого бородатого партизана, завернувшего на мотоцикле за угол хозяйственного блока, кому: «За мной! Schnell!» — Пехвогель прямиком, как в лобовую атаку, бросился на крик из окна кухни. Просторную клумбу он и ещё полдюжины эсэсовцев проскочили с божьей помощью и довольно резво.
Но именно в этот момент Саша Новик наконец-то нашёл и выбил стальную шпильку запора, моментально превратив зенитную спарку в двуствольный станковый пулемёт крупного калибра. Только покрутить рукояткой горизонта и…
Гипсовая Мельпомена взбрыкнула белыми музыкальными ножками, махнула изящными ручками, разлетаясь с постамента во все стороны, точно балерина в разгар фуэте на фугас наскочила; палая листва вспорхнула в высохшей вазе бассейна рыжими вихрями. Роттенфюрер закрутился на месте куда менее эстетично, безвольно мотая головой в продырявленной навылет каске — что поделаешь, уже с начала 42 года от молибдена и марганца пришлось отказаться в пользу танков — и опустился на подвернувшиеся ноги… Никак не умирающий лебедь.
Многоточие чёрных фонтанчиков отбросило эсэсовцев назад от окна, за малахитово-зелёные шпалеры лавра. Мгновением спустя, во избежание героических фантазий, тяжеленные пули простригли их насквозь. Точно проворный поварской нож нашинковал пряную зелень вперемежку с кровяным бифштексом. Калибр-то нешуточный и патрон мощный, если на 1000 метров высоты фюзеляж рвёт, то с двадцати, да по мясу…
В радиальный набор прицела муравьиное чёрное тельце мотоцикла с линялой спиной гимнастёрки попало только на мгновение, а вот на чёрном мундире, вынырнувшем позади и секундой позже, прицел задержался чуть обстоятельней, поймав в перекрестье высот и горизонтов. Спарка в очередной раз по-собачьи встряхнулась на стальной платформе, окутавшись пороховым дымом.
— Мне показалось, или он в самом деле что-то горланит? — обернулся на секунду Новик.
— Яшка? С него станется! — Колька Царь забросил за спину шмайсер с порожним магазином, потянулся к маузеру, брошенному часовым, и, дослав ладонью затвор винтовки, добавил: — Сниматься пора, товарищ лейтенант, подтягиваются…
И, словно в подтверждение этой своей тревоги, вскинул приклад к плечу. Чёрная фигурка, возникшая над дальним гребнем черепичной кровли, тотчас же пропала, не то вспугнутая, не то сбитая звонким винтовочным выстрелом.
— Тут ещё выходы на чердак есть? — повёл Колька по сторонам стволом маузера.
— Есть, конечно… — озабоченно проворчал старший лейтенант, приматывая к шпильке упора кусок проволоки, сорванной с патронного ящика. Другим её концом обмотал рубчатую рубашку Ф-1.
Может, и не сразу, а только когда захотят фрицы, как должно, задрать стволы крупнокалиберных автоматов в облака, стращать архангелов — к ним и отправятся…
— Пошли! — торопливо вытер руки о штаны Новик, оставив на них жирные пятна солидола, и спросил неожиданно: — У тебя как с парашютной подготовкой?
— Никак… — насторожился Романов.
«Крымский щит» — так называлась награда, которую получали воины вермахта, наиболее отличившиеся при завоевании далёкого от Германии полуострова. Но, обуреваемые мечтами о близком триумфе, они не подозревали, что невысокие горы Крыма укроют отряды бесстрашных и беспощадных народных мстителей, что Сергей Хачариди, Арсений Малахов, Шурале Сабаев и их боевые соратники сделают всё, чтобы защитить своё Отечество от алчной фашистской стаи…
Приближается победная весна 1944 года — весна освобождения Крыма. Но пока что Перекоп и приморские города превращены в грозные крепости, каратели вновь и вновь прочёсывают горные леса, стремясь уничтожить партизан, асы люфтваффе и катерники флотилии шнельботов серьезно сковывают действия Черноморского флота. И где-то в море, у самого «осиного гнезда» — базы немецких торпедных катеров в бухте у мыса Атлам, осталась новейшая разработка советского умельца: «умная» торпеда, которая ни в коем случае не должна попасть в руки врага.Но не только оккупанты и каратели противостоят разведчикам Александру Новику и Якову Войткевичу, которые совместно с партизанами Сергеем Хачариди, Арсением Малаховым и Шурале Сабаевым задумали дерзкую операцию.
В сборник «Провинциальные детективы» вошли три остросюжетные произведения, в которых исследуются различные сферы нашей бурной, противоречивой жизни. Авторов интересует не только традиционный для популярного жанра вопрос: «Кто стрелял?» Они стремятся проникнуть в глубины человеческих взаимоотношений, раскрыть тайные пружины, своеобразную, сугубо «провинциальную» подоплеку преступлений. Ю. Иваниченко «Мертвые молчат»; А. Царинский «Алмазная пыльца»; Е. Филимонов «Муравьиный лев».
Проза писателей Крыма.Художник А. Е. Судаков.Составитель О. В. Сотская.
Над романом «Привал на Эльбе» П. Елисеев работал двенадцать лет. В основу произведения положены фронтовые и послевоенные события, участником которых являлся и автор романа.
Проза эта насквозь пародийна, но сквозь страницы прорастает что-то новое, ни на что не похожее. Действие происходит в стране, где мучаются собой люди с узнаваемыми доморощенными фамилиями, но границы этой страны надмирны. Мир Рагозина полон осязаемых деталей, битком набит запахами, реален до рези в глазах, но неузнаваем. Полный набор известных мировых сюжетов в наличии, но они прокручиваются на месте, как гайки с сорванной резьбой. Традиционные литценности рассыпаются, превращаются в труху… Это очень озорная проза.
Вернувшись домой после боевых действий в Чечне, наши офицеры и солдаты на вопрос «Как там, на войне?» больше молчат или мрачно отшучиваются, ведь война — всегда боль душевная, физическая, и сражавшиеся с регулярной дудаевской армией, ичкерийскими террористами, боевиками российские воины не хотят травмировать родных своими переживаниями. Чтобы смысл внутренней жизни и боевой работы тех, кто воевал в Чечне, стал понятнее их женам, сестрам, родителям, писатель Виталий Носков назвал свою документальнохудожественную книгу «Спецназ.
К 60-летию Вооруженных Сил СССР. Повесть об авиаторах, мужественно сражавшихся в годы Великой Отечественной войны в Заполярье. Ее автор — участник событий, военком и командир эскадрильи. В книге ярко показаны интернациональная миссия советского народа, дружба советских людей с норвежскими патриотами.
Заложник – это человек, который находится во власти преступников. Сказанное не значит, что он вообще лишен возможности бороться за благополучное разрешение той ситуации, в которой оказался. Напротив, от его поведения зависит многое. Выбор правильной линии поведения требует наличия соответствующих знаний. Таковыми должны обладать потенциальные жертвы террористических актов и захвата помещений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.