Разведенная жена, или Жили долго и счастливо! Том 2 - [8]

Зайдя в помещение перед операционной, я по примеру остальных принялась мыть тщательно руки. Затем нас надели в почти герметичные халаты, маски, шапочки, бахилы и перчатки. Остались только мои глаза. Только по ним можно было понять, что это я. А Сергей скорее при операции даже не увидит меня, этого ведь никак не может быть из-за полной анестезии. Но быть может он услышит мой голос, как я слышала его после выстрела Поппи.

Да, я была тогда в отключке, да, от боли потеряла сознание, но я слышала Сергея, я слышала, как он молил о помощи Всевышнего. Я очень верующий человек и знаю, что Бог не просто так дал нам шанс общаться даже в бессознательном состоянии. Поэтому такая бредовая на первый взгляд идея Ларисы воспринята мной на ура. Я знаю, что велики шансы, что все получится.

Двери операционной распахнули передо мной и я вошла, вошла сама, без кресла-каталки. Идти было тяжело, как будто я надела огромные резиновые сапоги, насыпав в них песка. Грудину немного покалывало, но я была с обезболивающим, ведь обработав мой раствор, медики перевесили его на стерильный держатель капельницы.

Вокруг операционного стола было много врачей, они живо дискутировали, что делать, как спасать человека. Я робко подошла ближе, боясь мешать процессу. Кажется, я даже задержала дыхание, как это делала тогда — в первые встречи с мужчиной моей мечты. Увидев зафиксированную голову любимого, я потеряла дар речи. Страх и жгучая душевная боль пронзили меня.

Так бывает, когда видишь ужас происходящий с человеком, которого безумно любишь, но не можешь ему помочь. Так бывает, когда чувствуешь себя беспомощным котенком, которого топит злая старуха.

Я тихо заплакала. А что мне оставалось еще делать? Видя то, как сами врачи, переговариваясь, дают ему неутешительные прогнозы, я впала в панику.

— Живи, — вдруг из глубины моей души вырвалось робкое слово.

— Живи, — произнесла я чуть громче.

Врачи оглянулись на меня, хотя секундой ранее совсем не замечали моего присутствия. Их диалог прекратился, они молча созерцали страдание женщины, которая возможно навсегда теряет своего мужчину.

— Живи, — уже чуть не кричала я.

Как вдруг Сергей открыл глаза. Он посмотрел на меня всего пару секунд, но я почувствовала огромный разряд молнией. Меня словно пронзило нашей связью. Эмоциональной душевной связью.

— Он с нами. Хорошо, продолжаем. Анестезия, — произнес главный доктор в операционной и через мгновение Сергей снова закрыл глаза.

— Спасибо, вы нам очень помогли. А теперь, пожалуйста, выйдите отсюда, — обратился он ко мне, не глядя на меня.

Я нерешительно шагнула к выходу, а потом все же вновь взглянула на Сергея.

— У него есть шанс? — спросила я доктора.

— Рано давать прогнозы. Не отвлекайте нас, — буркнул врач и продолжил общение с коллегами.

Досада, обида и безысходность окружили меня. Рваться несколько часов из Лондона в Москву, чтобы меня так быстро прогнали. И как я могла помочь? Да, Сергей открыл глаза и взглянул на меня, но толку-то? Если у него какая-то серьезная травма мозга, то это могла быть лишь реакция на действия врачей.

Я вышла из операционной и взглянула на взволнованную Ларису, которая ждала от меня вердикта. Мне нужно ответить на незаданный ей вслух вопрос. А что ответить-то?

— Он очнулся на пару секунд. Врач сказал, что я очень помогла и прогнал меня, — произнесла я и слезы покатились из моих глаз.

— Ты молодец! — подошла она ко мне и сжала руку. — Тебе надо отдохнуть, у тебя очень уставший вид. Садись в кресло, — указала Лариса на каталку.

Из меня как будто высосали всю энергию, я чувствовала сильный упадок сил, поэтому опираясь на несостоявшаяся свекровь, подошла к креслу и села на него. Я посмотрела на своей катетер, куда была прикреплена капельница и поняла, что игла сместилась и обезболивающее не попадает в вену. У меня за пару минут, что я была в операционной, успела немного распухнуть рука возле катетера.

Лариса проследила за мной взглядом и указала медсестре на их прокол. Девушка быстро исправила ситуацию, а я стиснула зубы, чувствуя, как та пытается попасть в вену.

— Что теперь? — спросила я свою почти свекровь, после того, как медсестра закончила экзекуцию надо мной.

— Будем ждать, наверное, — произнесла она после некоторой паузы.

— А сколько ждать? — нерешительно сказала я.

— Прошло уже почти шесть часов с начала операции, значит, еще два часа, может чуть больше или меньше. Не знаю, врач говорил, что она продлиться в среднем восемь часов.

— Хорошо.

Я взяла телефон и позвонила Виктору, мне в голову пришла совершенно немыслимая идея, но я хотела получить ответы на свои вопросы.

— Витек, можешь организовать разговор с Артуром и Оксаной? — спросила я, даже не поздоровавшись.

— Они сидят в разных СИЗО, но это возможно. Ты хочешь туда приехать когда? — теперь наступила очередь ему задавать вопросы.

— А по телефону нельзя? — спросила я что-то невообразимое на первый взгляд.

— Да, если позвонить старшему в камере.

— Серьезно? — улыбнулась я, удивляясь, что, гадая, попала в точку.

— Дай мне полчаса, я узнаю их номера, — произнес он и положил трубку.

Идея-фикс. Позвонить заказчикам моего убийства и тем, кто чуть не отправил Сергея на тот свет, тем, кто возможно превратил моего жениха в растение. Что я хочу у них спросить?! Зачем? Вопрос глупый, но так меня разбирающий. И чего я добьюсь, даже получив ответы?