Разведена и очень опасна - [9]

— А что со мной могло случиться?

— Не знаю. Просто я увидел, что ты лежишь без движения… А у меня по этой части психика нарушена, я ведь столько друзей похоронил.

— Меня тебе хоронить не придется. Я жуть какая живучая… — Я посмотрела на брата и постаралась выдавить из себя улыбку.

— Это черный юмор, — сухо сказал брат и поправил сползавший плед.

— Ладно, не злись. Давай свою пятерню… — Я быстро подошла к брату и протянула ему руку.

— Зачем?

— Затем, что будем мириться.

— А мы с тобой ссорились?

— Тем не менее мириться будем.

Брат засмеялся и протянул мне свою руку. Я старательно, по-мужицки начала ее жать и смотреть на него извиняюще.

— Ну сестренка, ты у меня просто настоящий Саня. Настоящий мужик!

— Прекрати, какой я тебе мужик. Я всего лишь слабая женщина.

— Еще скажи, что ты беззащитная, — громко рассмеялся брат.

— Не такая уж я беззащитная. За меня есть кому постоять.

— Это точно. Обижать тебя никому бы не посоветовал.

— Пойдем посидим в стеклянной беседке, а то у меня вся шуба мокрая, — предложила я Женьке.

— А может, лучше вернемся в дом, а то простынешь еще? — забеспокоился брат. — Ты всю шубу в снегу изваляла. Женщинам на снегу лежать не рекомендуется.

— А я женщина, которая никогда в жизни не жила по рекомендациям.

— Женские дела беречь нужно. У меня до сих пор наша мать перед глазами стоит. Сколько она, бедная, намучилась. Сколько «скорых» мы вызывали, в скольких больницах она лежала… А ведь с чего все началось? На отдыхе посидела у костра на холодной земле. Посидела всего один раз, а страдала всю свою жизнь.

— Будем надеяться, что эта беда меня обойдет.

— Будем надеяться.

Уходить в дом не хотелось, и я предложила:

— Давай еще подышим свежим воздухом, хотя бы десять минут.

— Как скажешь. — Брат достал свою трубку и закурил. — Люблю покурить на свежем воздухе.

— Вот именно, тем более ты весь дом уже прокурил.

Закатив его коляску в застекленную беседку, я стряхнула снег с шубы и с только тут заметила, что она очень мокрая. Как бы и в самом деле не простыть.

Я плохо поняла то, что произошло в следующий момент. Женька посмотрел куда-то в сторону деревьев, и в его глазах мелькнула ярость.

— Ложись, — крикнул он мне и взмахнул рукой.

— Что? — Я не успела сообразить.

— Ложись!

— Зачем? — совсем растерялась я.

— Ложись, я сказал! На пол! Быстро на пол!

Раздался какой-то глухой хлопок. Брат вскрикнул и опустил голову. Затем послышался еще один хлопок и еще…

— Женька, что это?! Женя?! — Но брат молчал. Не долго раздумывая, я выкатила инвалидную коляску из беседки и бегом покатила к дому.

— Женя, что это?! Женя, да что происходит?!

Я не знаю, сколько времени я ее везла, но после очередного глухого хлопка я вскрикнула и с ужасом увидела, что пули изрешетили подол моей норковой шубы и чудом не попали в меня. Просто чудом… Они летели в нескольких миллиметрах от моей ноги.

Закатив инвалидную коляску на веранду дома, я посмотрела на истекающего кровью брата и не смогла сдержать крик:

— Бог мой… — затем стащила с него плед, достала из кармана мобильник и принялась вызывать «скорую». После того как диспетчер «скорой помощи» пообещал мне с минуты на минуту прислать машину, я забежала в дом и начала кричать что было сил:

— Вован, Лось, где вы?! Где вас всех черти носят?!

На мои крики сбежались наши ребята, которых я, по всей вероятности, оторвала от игры в карты:

— Саня, ты что тут кипиш устроила?! Что случилось?! На тебе лица нет.

— А откуда ему взяться?! Моего брата застрелили!

— Что? — Обычно очень расторопные, ребята включились не сразу.

— Женьку застрелили! Бинты! Дайте мне кто-нибудь бинты, он же кровь теряет! — кричала я, как ошпаренная, и носилась по огромному залу. Добежав до аптечки, я схватила пачку бинтов и бросилась на веранду к брату. Схватила Женьку за руку и попыталась нащупать пульс и, услышав, что он хоть и слабо, но все же бьется, заплакала от счастья…

Глава 2

К счастью, Женька в очередной раз остался жив и сейчас находился в реанимационном отделении одной из частных клиник. Я стояла во главе, стола и смотрела на собравшихся парней, которые внимательно меня слушали и нервно курили. Я остановила свой взгляд на Воване, который меня недолюбливал и считал большим грехом для мужчины, открыв рот, слушать женщину. В глубине души я всегда хотела, чтобы настал момент, когда без лишнего шума Вован покинул бы этот мир, захватив бы с собой и людей из своего окружения. Я бы прекрасно без них обошлась. Взяв со стола кружку с черным кофе без сахара и молока, я жадно сделала большой глоток.

— То, что случилось вчера, перешло все мыслимые и немыслимые границы. Евгений получил пулю в саду собственного дома, который просто напичкан видеокамерами и охраняется по последнему слову техники. Это полнейший беспредел, — продолжила свою речь, — а любой беспредел наказуем. Мы все знаем, откуда дует ветер, и подозреваем одного и того же человека. Я уверена на все двести, что моего брата заказал Колесник. Больше он никому не мешал.

Если бы Колесник кого и заказал, то заказал бы тебя, а не твоего брата, — задумчиво сказал Лось и глубоко затянулся. — На сегодняшний день основное действующее лицо в этом спектакле ты, а не твой брат, разъезжающий по саду в инвалидной коляске. Непонятно, почему решили начать именно с Женька?! Да и вообще это неслыханное хамство — влезть в чужой сад и завалить калеку. Я бы любого замочил, но на калеку у меня рука не поднимется.