Разведчики - [71]

Один из лейтенантов и отыскал Филина, а затем Васнецова, и привел их к Ворончуку. Московские и штабные гости пока осматривались и не спешили сообщать командиру штрафбата о цели своего визита, чтобы не поднимать шум раньше времени, так что у капитана Ворончука и бывших разведчиков имелся примерно получасовой зазор.

– Но это не для болтовни, а чтобы глубоко все осознать, – предупредил Василий, наливая товарищам чай и накладывая кусковой сахар в миску, поверх уже нарезанного хлеба. – Налегайте, мужики, подсластите штрафную жизнь. Досталось вам тут за эти три месяца?

– Не больше, чем обычно. – Филин пытался бодриться. – Нас по назначению используют, в разведке. Раз пять всего в атаку ходили.

– И как?

– Ты о наших новых талантах? – Никита отвел взгляд и невесело хмыкнул. – Все пять атак результативно. У меня шесть дырок, у Андрея Михалыча – восемь. Могли бы уже давно в госпитале отлежаться и вернуться в часть, как «искупившие кровью». Или на погост. Раза три точно могли в братской могиле очутиться. Но это теперь не по нашей части. Форму зашили, постирали, да и снова в бой.

– Как народ реагирует?

– Мы не афишируем. Застирываем кровь и штопаем втихаря, чтоб никто не видел. А если видит кто, говорим, что повезло, так… царапнуло. Да и некому реагировать, бои страшные, из каждой атаки четверть возвращается от силы. А новички пока сориентируются – новая атака. Так что легенды о нас «былинники речистые» не слагают. Не задерживается тут народ, ну и легенды, стало быть, тоже.

– Один факт, что вы три месяца здесь, – уже легенда.

– Мы ж разведка. Специально подготовленные бойцы. Этого объяснения большинству достаточно. Офицеры только зыркали. Матерые были кадры, все просекали.

– Не зыркали они, а наблюдали, записывали и докладывали, – признался Василий. – Иначе какой смысл вас в штрафбат отправлять? В тюрьме надежнее было бы спрятать.

– Мы так и поняли. – Филин кивнул и переглянулся с Васнецовым.

– Без доказательств теория – болтовня, – пожав плечами, сказал бывший подполковник.

– Боевые испытания нам устроили. – Никита вновь кивнул. – Хватило доказательств?

– Ты же видишь. – Ворончук постучал пальцем по погону, как бы намекая на большие звезды начальства, прибывшего, чтобы увидеть уникальных штрафников. – Поначалу не верили. Но после третьего или четвертого рапорта – прониклись. Начали планы на вас строить. А когда выяснилось, что немецкую сыворотку воспроизвести пока невозможно, приказали вас беречь.

– То-то, мы думаем, после новогодней ротации полегче стало. Но мы-то грешили на то, что за эти дни серьезных боев не было, своими глазами наших подвигов новый комсостав не видел, а на слово прежним командирам не поверил.

– Тут вы угадали. – Василий кивнул. – Новый комсостав вообще не в курсе ваших особенностей. Ты не стесняйся, Филин, налегай. Давай, еще чайку подолью.

– Видать, непростое дело готовится, если такое начальство заявилось и так бесшумно подкатывает. – Филин с удовольствием похрустел сахаром и запил чаем. – Обычно, если проверка, построение объявляют, шухер до небес. С какой целью москвичи понаехали? Не потому ведь, что им просто захотелось на нас посмотреть.

– Раньше времени рассказывать о деле не уполномочен, но… – Ворончук обернулся к задернутому брезентом входу в землянку: – Заходи!

Полог отодвинулся, и в землянку заглянул старшина Бадмаев. То есть бывший старшина, а теперь боец штрафной роты. Он, как всегда, улыбался и хитровато косился на Ворончука.

– Заходи, не запускай холод, не май месяц. – Капитан махнул рукой. – Знакомьтесь, ваш новый боевой товарищ.

– Это против правил, – заметил Васнецов. – Рядовой состав отбывает срок в штрафной роте, а не в штрафбате.

– Считайте, что перед разжалованием Бадмаеву было присвоено звание младшего лейтенанта. – Василий махнул рукой. – Садись к столу, Бадмаев.

– А младшего лейтенанта Покровского не будет?

– Не все сразу. – Василий усмехнулся и выложил на стол три пачки папирос. – Тоже вам. Теперь к делу. Из Москвы пришло, наконец, заключение по вашим анализам. Я ничего не понял, но доктор Еремина утверждает, что это революция в медицине. Правда, есть кое-какие нестыковки. Вроде как ваши анализы только на две трети соответствуют анализу содержимого той пробирки… из-за которой вы тут героически чалитесь вот уже три месяца.

– Тебе спасибо, товарищ капитан.

– Спасибо скажи своей бестолковой предусмотрительности, – парировал Ворончук. – Мне ничего другого не оставалось. Да вас все равно упрятали бы. Не сюда, так еще куда похуже. На боевые испытания, как ты выразился.

– Можешь не оправдываться, мы понимаем.

– Я и не оправдываюсь. – Капитан пожал плечами. – Больно надо.

– А как это вещество попало к нам в кровь? – Спросил Васнецов.

– Во-от! – Контрразведчик поднял кверху палец. – Здесь вторая нестыковка из трех. Покровский опять взял вину на себя. По его версии, дело было так: он очнулся, придавленный останками этих «неубиваемых», и понял, что весь во вражеской крови. У него было много ранений, но, когда на раны попадала кровь немцев, они затягивались на глазах. Покровский нашел вас и, недолго думая, пока немецкая кровь не свернулась, «окропил» всех троих. И все вы задышали.