Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии - [9]

У нас с Кононом обошлось, слава Богу, без грозных «как». Мы сдали экзамены и были зачислены на первый курс, правда, на разные факультеты: он — на юридический, я — на валютно-финансовый. Однако это не помешало нам продолжать дружить. Мне нравилась в нем неунывающая натура с налетом веселого цинизма, умение вовремя, без навязчивости прийти на помощь именно в тот момент, когда ты в этом здорово нуждался, нравилось его бескорыстие и удивительный оптимизм. Впрочем, стоп. Моему незабвенному другу я посвящаю отдельную главу.

…На втором курсе института я женился. Прожил я с Евой, своей супругой, более четверти века. Как и предсказывала гадалка, родила она мне двух прекрасных дочерей — Ольгу и Ирину. А потом мы развелись. Не скажу, чтобы для этого были веские причины. Помню, вычитал я у знаменитого сексолога Огюста Фореля, что среднюю продолжительность супружеской жизни между мужчиной и женщиной Мать-природа ограничила двумя десятками лет, чтобы, дескать, не появлялось на свет физиологически ущербное потомство… Черт его знает, может быть, это и так, а, может быть, и нет. Ева прошла со мной, как говорится, через огонь, воду и медные трубы. И ничего, кроме глубокой благодарности за верность и самоотверженность во всех перипетиях моей очень неспокойной жизни, я не испытываю к этой почти идеальной женщине с очень твердым характером.

Но я несколько нарушил хронологию событий. Годы учебы в институте пронеслись быстро, очень быстро. Во время учебы на валютно-финансовом факультете преуспел я зело в этих мудреных науках и очень пришелся по душе профессору Федору Петровичу Быстрову, читавшему нам основной курс. После сдачи государственных экзаменов профессор забрал меня в Валютное управление Министерства внешней торговли СССР и сделал меня сразу же старшим консультантом с весьма неординарным для молодого специалиста окладом. А через несколько месяцев Федор Петрович вызвал меня в свой кабинет и произнес: «Мы тут посоветовались и решили направить вас в краткосрочную загранкомандировку. Через неделю вы поедете в…» «В Италию», — неожиданно для самого себя выпалил я. — «Правильно, в Италию»— удивленно отреагировал начальник. — А откуда вы знаете? Кадры, что ли, проболтались?»

Да не кадры. Ведь сказала же моя гадалка, что поеду я в страну того морехода, душа которого переселилась в меня. А какой еще страной могла она быть, кроме Италии?

Приехал я в Вечный город, помню, к вечеру. Встречающих на вокзале было более чем немного. На перроне стоял один лишь завхоз Торгпредства. Покосившись на мой потрепанный чемодан, он произнес, на мой взгляд, очень непонятную фразу: «И почему же тебя принесло именно в воскресенье?»

— Я в этом не виноват, и не сердитесь на меня, ради Бога, такой достали билет. Если можете, то возьмите мой багаж и покажите дорогу к Колизею. Очень мне хочется посмотреть на него.

Моя страсть к незамедлительному посещению исторических памятников не вызвала, однако, у завхоза никакого энтузиазма, хотя и мог он с легкостью от меня избавиться. Подозрительно посмотрев на меня, завхоз подумал и, махнув рукой, сказал:

— Ну, ладно, все равно день пропал. Поедем, покажу я тебе этот кошкин дом…

Темная громада древнего цирка казалась таинственной и прекрасной. Выйдя из автомобиля и подходя к нему, я невольно ускорил шаги. Воображение породило в ушах звуки фанфар, рев диких зверей, звон мечей… Но внутри цирка было сыро, темно и тихо. В лабиринте обвалившейся замшелой арены суетливо шмыгали оголодавшие кошки и голодно мяукали. В голову начали приходить разные философские мысли: о падении, о времени, которое есть субстанция необратимая.

— Ну что, насмотрелся, чай? Поедем в гостиницу, ужинать пора.

Да, завхоз, конечно, не был романтиком…

Моя командировка проходила в Торгпредстве на улице Клитунно, 46. До сих пор помню адрес! Задание своего шефа я выполнил хорошо. Одновременно написал экономический обзор по Италии за полугодие, чем очень обрадовал торгпреда Павла Ивановича Соловьева, который ровно через три месяца затребовал меня к себе в качестве старшего экономиста. Я, естественно, не сопротивлялся.

Четыре года работы в Торгпредстве, конечно же, не прошли даром. Я еще больше полюбил Италию. Мне довелось принимать участие практически во всех больших и малых торгово-экономических переговорах, познакомиться со многими государственными и политическими деятелями, банкирами, капитанами итальянской индустрии, в том числе с удивительным человеком, президентом мощного итальянского нефтеметанового общества ЭНИ Энрико Маттеем, чью жизнь много лет спустя я попытался спасти, уже работая в Италии под двумя «крышами».

Не скрою, что в этот период итальянской своей жизни привлек я внимание тогдашнего резидента, очень милого, но абсолютно неграмотного в итальянских делах человека. На доверительной основе, а иногда приглашая в ресторан поужинать, Пал Николаич получал от меня бесплатные консультации по самым сложным экономическим и особенно валютно-финансовым проблемам, которые ему поставляли итальянские источники, то есть агенты.

Кстати, именно от него получил я первый урок, который пригодился мне в последующей работе. «Самое главное у разведчика — это интуиция, — поучал он меня, раздобрев от выпитого вина. — Какие бы проверки ни были, но только интуиция поможет тебе разобраться, кто же кандидат на вербовку: порядочный, честный человек или провокатор и сволочь». Интуиция, видимо, подсказала ему, что имярек — порядочный человек, и он, добрая душа, дал на меня наводку в тогдашнее Министерство государственной безопасности, вернее, в его отдел кадров.