В целом я клоню к тому, что четкое разграничение между возможными и нереальными сферами технических и технобиотических достижений, как всегда, трудно осуществить, поскольку очень хлопотно установить даже "серую зону" между ними, особенно в ту эпоху стремительного прогресса, в которую мы живем. Никто из живущих пока не носит в груди свиное сердце, но такое достижение представляется вполне возможным и в качестве операции, в результате которой жизнь свиньи будет использоваться для спасения человеческой жизни, может быть узаконено (цинично молчим о ветчине и колбасе из свиных останков). Встречаются даже ученые, а не только недоученные журналисты, - ловцы сенсаций, которые обещают нам скорое уничтожение болезнетворных вирусов в то время, когда мы не можем управиться даже с состряпанными людьми компьютерными вирусами, или черпание энергии из "черных дыр", или путешествия во времени через эти дыры, в то время как любой трезвый физик заверит вас в том, что чернодырные технологии сегодня - это сказки о железном волке, и даже когда удастся сконструировать такого волка, все еще будет довольно далеко от выращивания "черных дыр" и использования их в качестве туннелей, просверленных во времени и пространстве.
Однако, поскольку (как хорошо известно) люди делают с людьми ужасные и даже смертоубийственные вещи, следует признать, что, несмотря на все эти предостережения, дело дойдет до экспериментов с человеческим мозгом, а я сам принадлежу к тем, кто грешил легкомысленностью, десятки лет назад описывая такие эксперименты (см. мои "Диалоги", что написаны тридцать с лишним лет назад). Меня, однако, интересовала тогда не столько моральная или нейротехническая сторона таких операций, сколько последствия философского свойства в результате ужасного вторжения в то, что в конечном счете составляет единство и личную неповторимость каждого живущего человека. Поскольку же часть бывших исключительно человеческими умственных работ мы уже сумели передать технологии, вынесенной за пределы человека, поскольку чемпион мира по шахматам может проиграть партию с компьютером, поверхностно стало казаться, что нам уже и море по колено и что к человеческому мышлению ведет простая дорога, а препятствия с ней мы легко уберем. Это не так: мозг - столь компактная и закрытая система, что можно его даже покалечить и не заметить результатов этого благодаря чрезмерности нейроновых параллелизмов, которой мы обязаны антропогеничной эволюции, а потому техническое вторжение в мозг является (по крайней мере, по моему мнению) сложнейшей из сложных задач, и потому можно оптимистически, а может быть, скорее пессимистически предположить, что в будущем нам предстоит заниматься немаловажной цереброматикой как результатом воздействия на уже зрелый мозг, а не как разновидностью будущей генетико-евгенической работы.
Написано в мае 1996 года.
