Разум нужен всем - [58]

– Я не всё остальное, я – её мать.

– Видишь, Серёжа, с ней невозможно стало говорить.

– Я пока ничего не понимаю,– признался Сергей.

– Ты скоро всё поймёшь, – продолжал Анастас, – а раз так, мы не должны ей препятствовать жить другой жизнью. Нам придётся многим жертвовать, так уж выпало на нашу долю. Вчера Анюта заявила, что она переселяется к Иллиану. Его родители одобрили такой выбор, и скоро они перебираются на свою Родину.

– И Анюту забирают с собой, – Светлана продолжала свою линию сопротивления.

– Подождите, – остановил их Серёжа, – а как может переселиться к ним человек, ведь, её энергия в её теле, в мозгу, без этого она не может существовать.

– Может, Серёжа. Её энергия покидает тело, оставляя с ним постоянную маломощную связь. У меня тоже было такое, когда я, покидая Землю вместе с Иллианием, на короткое время перемещался на Генианию.

– Но, это же было короткое время.

– Да, Светочка, И тогда моё тело было бесчувственным, а сотрудники не понимали, что со мною случилось.

– Я прекрасно помню этот случай. Как мы тогда все переволновались, врача вызывали.

– И что же, если Анюта переместится на Генианию, – включился Серёжа в обсуждение ситуации, – то её тело всё время будет находиться здесь, на Земле в бесчувственном состоянии?

– Вот именно, Серёжа, оно останется у нас, как бы в залог, как гарантия того, что наша дочь когда-нибудь вернётся к нам, – Светлана стала говорить более спокойно.

– И где оно будет находиться?

– Это ты спроси у своего умного друга Анастаса Ивановича. Он всё знает, всё может разъяснить.

– Да, Серёжа. Тело будет у нас, то есть оно будет с нами, или, лучше сказать: Анюта будет с нами.

– Но, ведь, оно…– не зная, как сказать, продолжал Серёжа.

– Нет, Серёжа, оно будет живое, и с ним ничего не произойдёт, – догадавшись, что хотел сказать Сергей, пояснил Анастас.

– А как же школа? Что скажут соседи?– совсем глупые вопросы задавал Серёжа.

– Какая школа, Серёжа? И причём тут соседи? Речь идёт о новом этапе развития человечества. Это не частный вопрос, а глобальный. И я думаю, что, если бы кому-нибудь ещё представилась такая возможность, вряд бы, нашлись такие, кто захотел отказаться.

– Не знаю. Всё это так неожиданно и необычно. Трудно принять сердцем такое.

– А вот он уже принял, Серёжа, – видно было, что Светлана сердцем никогда не примет свалившийся на их семью факт, – Анастас у нас, извините за каламбур – представитель передовой части человечества, авангард его, двигатель прогресса.

– Но, ведь, Светлана, от Анастаса здесь ничего не зависит. Он только смирился, принял, признал то, чего избежать нельзя. Я уверен, что сердце его также полно печали и боли, но он не показывает этого.

– Если бы это было так, Серёжа, он бы сопротивлялся, боролся за свою дочь. В конце концов, надо бы выйти на контакт с этими… генианцами и объяснить им, что человек должен жить с человеком, среди людей, каким бы разумным и гениальным он ни был.

– Может быть, ты и права, даже наверняка права, Света, – Сергей не знал сейчас, кто прав и кого надо поддерживать, – но, вряд ли что-то можно изменить теперь. Это выбор Анюты, а она у вас – человек, то есть…, да – человек упорный.

– Но, поговорить с Иллианом, с родителями можно?

– Хорошо, хорошо, я постараюсь это сделать, – наконец, Анастас ступил шаг навстречу жене.

Анюта всё это время находилась в соседней комнате. Она весь разговор слышала, но ни разу не подала свой голос, как будто всё это её не касалось.

Серёжа подошёл к ней и тихо, словно боясь разбудить, или потревожить громким голосом, спросил:

– А как ты думаешь, Анюта?

– О чём?

– Ну, о том, что говорят твои родители.

– Я не знаю, о чём они говорят, я их не слушала. У меня своих забот полон рот.

Серёжа, услышав это из уст двухлетнего ребёнка, в душе усмехнулся, но, посмотрев на девочку, понял, что это не человеческое дитя, а нечто далёкое от него. И он стал больше понимать Анастаса: надо смириться с создавшимся положением, как бы горько это ни было.

– Ты хочешь жить на Гениании? – спросил Серёжа.

– Мы так хотим, Серёжа. Я и Иллиан. Мы не можем жить раздельно, вдали друг от друга.

– Если так, то может быть, вам надо жить здесь, на Земле?

– Иллиан не может жить вдалеке от своей Родины, друзей, родителей, наконец. Они поддерживают, подпитывают друг друга.

– Но, и земным родителям тоже трудно жить без своих детей.

– Трудно, но возможно. Это, во-первых. А во-вторых, Серёжа, при земных родителях меня уже невозможно назвать земным человеком, я другая. И, в-третьих, я не забуду маму и папу и, время от времени, буду появляться здесь.

– Это сказал тебе Иллиан?

– Да, он. А у них слова не расходятся с делами.

– Хотелось бы, чтобы и у нас так было.

– Так будет и здесь, Серёжа, когда таких людей, как я, будет всё больше и больше.

– Откуда же они здесь возьмутся?

…, – Анюта посмотрела на Серёжу и ничего не ответила на его вопрос.

– Когда же ты, то есть вы покидаете Землю?

– Скоро, после общения папы с Иллианием.

Серёжа поднялся с колен и вышел к Анастасу. Светлана, молча, сидела, руки её неподвижно покоились на коленях, словно, она сейчас провожала дочку в дорогу, и на минутку, по земным обычаям, присела «на дорожку». Анастас тоже молчал, но он стоял у шкафа и что-то усердно крутил в руках. Оба они явно были напряжены и ожидали выхода Сергея из Анютиной комнаты.