Разрушители - [3]

Т. отдавал распоряжения быстро и решительно. Он словно вынашивал эту мысль с малых лет, продумывал ее долгие месяцы, и теперь, на пятнадцатом году его жизни, этот план, пройдя через муки созревания, выкристаллизовался окончательно.

— Ты, — говорил он Майку, — принесешь больших гвоздей, самых больших, какие найдешь, и молоток. Все вы, кто только сможет, тащите молотки и отвертки. Нам их нужно целую уйму. А еще — зубила. Их тоже тащите сколько влезет. Может кто-нибудь принести пилу?

— Я могу, — вызвался Майк.

— Только не игрушечную, — сказал Т. — Настоящую.

До Чернявого вдруг дошло, что он и сам поднимает руку, как рядовой член стаи.

— Порядок. Пилу принесешь ты, Чернявый... Но вот в чем закавыка: нам требуется ножовка.

— А что это такое — ножовка? — спросил кто-то.

— Они продаются у Вулворта, — сказал Саммерс.

Жирный Джо мрачно проговорил:

— Ну, так я и знал, кончится тем, что с нас сдерут денежки.

— Я ее сам раздобуду, — объявил Т. — Не надо мне ваших денег. Но вот кувалды не купишь.

— В пятнадцатом номере идут работы, — сказал Чернявый. — Я знаю, куда они сложат под праздник свое барахло.

— Тогда все, — сказал Т. — Собираемся завтра на этом же месте ровно в девять.

— Я должен в церковь пойти, — сказал Майк.

— На обратном пути перелезешь через ограду и свистнешь. Мы тебя впустим.

В воскресенье утром все, кроме Чернявого, пришли вовремя, даже Майк. Майку крупно повезло: мать заболела, а отец не проспался после субботнего вечера, и в церковь его отправили одного, после многократных предупреждений, что именно его ожидает, если дорогой он вздумает заблудиться.

Чернявому пришлось трудно: сперва никак не удавалось вынести из дому пилу, а потом разыскать на задворках пятнадцатого номера кувалду. К дому Старого дохляка он пробрался по тропинке между живыми изгородями за дальним концом сада, боясь, как бы на улице его не приметил во время обхода полисмен.

Усталые лиственницы заслоняли предгрозовое солнце; над Атлантикой, как обычно на августовские праздники, готовилось ненастье — оно начиналось со столбиков пыли, вихрившихся под деревьями. Чернявый перелез через стену и очутился в саду у Старого дохляка.

Нигде никаких признаков жизни. Уборная казалась гробницей на заброшенном кладбище. Дом спал. Шторы были опущены. Чернявый подкрался поближе, таща кувалду и пилу. Может, в конце концов никто не пришел? План этот — просто бред; наутро они одумались. Но, подойдя к задней двери вплотную, он услышал множество приглушенных звуков, не громче жужжания роя в улье: жик-жик, тук-тук-тук, вот что-то скрипнуло, лязгнуло, и вдруг надрывающий душу треск. «Значит, пришли», — подумал он и свистнул.

Открылась задняя дверь, он вошел в дом. И сразу же был поражен тем, как слаженно действует стая, — не то что под его предводительством, когда каждый орудовал кто во что горазд. Он походил по лестнице, поискал Т. Никто его не окликнул. Ему вдруг передалось ощущение лихорадочной спешки, до него стал доходить замысел Т.: уничтожить все внутри, а наружных стен пока не трогать. Саммерс, вооружившись зубилом и молотком, отдирал плинтуса в столовой, на нижнем этаже; он уже выломал филенки на дверях. Тут же, в столовой, Джо выковыривал паркет — обнажалось перекрытие над погребом. С содранных плинтусов свисали провода, и Майк, сидя на полу, радостно их обрывал.

Еще двое в поте лица трудились над перилами винтовой лестницы; пила у них была игрушечная, и, увидев в руках у Чернявого настоящую, они знаками попросили дать ее им. Немного спустя, когда он снова наткнулся на них взглядом, перила примерно на четверть уже были спилены и сброшены в холл. Наконец он обнаружил Т. в ванной — самой запущенной комнате во всем доме; тот сидел, задумчиво вслушиваясь в доносившиеся снизу звуки.

— Что ж, у тебя получилось, — с благоговейным трепетом проговорил Чернявый. — А дальше что будет?

— Да мы только начали, — сказал Т. и, бросив взгляд на кувалду, распорядился: — Останешься здесь, разобьешь ванну и раковину. С трубами не возись. За них примемся позже.

В дверях появился Майк.

— Я с проводами кончил, Т., — доложил он.

— Хорошо. А сейчас обойдешь дом. Кухня — в подвале. Разобьешь всю посуду, стекло и бутылки, до каких доберешься. Кранов не открывай: нам потоп ни к чему — пока что. Потом пройдешь по комнатам и все вывалишь из шкафов. Если они заперты, позовешь кого-нибудь, чтобы взломал. Все бумаги разорви, все безделушки разбей. Прихвати с собой кухонный нож. Вот тут, напротив, спальня. Подушки распорешь, простыни изорвешь. И пока хватит с тебя. А ты, Чернявый, когда все тут кончишь, отбивай в коридоре штукатурку.

— А сам ты что собираешься делать?

— Я кое-что поищу, — сказал Т.

Когда Чернявый все кончил и снова отправился на поиски Т., уже подоспело время обеда. Хаос в доме усилился: кухня, словно после побоища, была усыпана осколками фарфора и стекла, в столовой сорваны паркет и плинтуса, снята с петель дверь. Разрушители перешли на другой этаж. Полосы света пробивались сквозь закрытые ставни в комнаты, где они трудились с сосредоточенностью созидателей.

— Я должен пойти домой обедать, — сказал Майк.