Разрушитель меча - [27]

Стараясь не беспокоить колено, я лег на спину на одеяло и уставился в темнеющее небо. Как всегда в пустыне ночной воздух был прохладным в противовес жару дня.

— Значит, если я правильно понял… — я нахмурился, — мне нужно только остаться живым… целым… чтобы успеть найти Шака Обре, который поможет освободить этот трижды проклятый меч… постараться не выходить из себя, потому что это увеличивает его силу… и не поворачиваться к тебе спиной.

— Ко мне! — изумилась Дел.

Я перекатил голову, чтобы посмотреть на нее.

— Конечно. А вдруг ты захочешь расправиться с Чоса избавившись от меня, чтобы не тратить время на поиски Шака Обре?

Ошеломленная Дел застыла с открытым ртом. Зрелище было почти комичное.

Я выдавил вялую ухмылку.

— Это шутка, баска. Я все время забываю, у тебя нет чувства юмора.

— Я бы не… я не смогла бы… я бы никогда… — она умолкла, поняв, что не в состоянии связно говорить.

— Я СКАЗАЛ, что это была шутка! — я перекатился на бок, чтобы больное колено было сверху, и оперся на локоть. — Теперь признаешь, что у тебя полностью отсутствует чувства юмора?

— Нет ничего смешного в потере чести, совести…

Внезапно ощутив усталость, я провел ладонью по лицу.

— Забудь это. Забудь обо всем, что я сказал. Забудь даже что я здесь.

— Я не могу. Ты же здесь… и меч тоже.

— Этот меч, — опять он. Я тяжело вздохнул и снова опустился на одеяло. — Ложись лучше спать, — посоветовал я. — Утром все будет лучше. Утром всегда все лучше — для этого они и придумали его.

— Кто?

— Боги, наверное, — я пожал плечами. — Откуда мне знать? Я всего лишь джихади.

Дел не легла. Она сидела на своем одеяле, разглядывая меня.

— Ложись спать, — повторил я.

Она равнодушно пожала плечами.

— Я немного посижу. Как охрана.

Я тоже пожал плечами, не собираясь возражать; в ее решении не было ничего необычного. Я осторожно забрался под одеяло, тихо ругая плотную повязку, которая не позволяла удобно устроить колено, потом перестал двигаться.

И тут мне пришла в голову мысль. Она была очень неприятной, но вполне возможной. Скорее даже вероятной.

— Охраняешь, да? — проворчал я. — Охраняешь меня от опасности… или охраняешься от меня?

— Как придется, — спокойно ответила Дел.

11

Проснулся я в плохом настроении, со мной такое бывает, хотя довольно редко; как я уже говорил, обычно я человек мягкий и сдержанный. Но время от времени находит и на лучших из нас.

Чаще всего такое состояние утром было последствием ночи, проведенной за акиви (или в постели с несколькими красотками, но это уже в прошлом. Такие забавы не для стариков). На этот раз все дело было в больном колене, которое совершенно не желало, чтобы его беспокоили и постоянно напоминало мне об этом, отчего я всю ночь проворочался.

Дел принадлежит к тому отвратительному типу людей, которые просыпаются относительно легко и не испытывают сожаления по поводу того, что солнце поднялось из-за горизонта. Она спокойно лежала и смотрела как я распутывал одеяло, ворча себе под нос, и потом так же молча наблюдала за моими попытками приподняться. Сидеть было довольно легко. Стоять сложнее. С ходьбой были одни проблемы.

Я проковылял в сторону, сделал свои дела, прихромал обратно. Мышцы ныли, царапины от песка щипало, я очень давно не мылся, щеки и подбородок заросли. Колено болело как в аидах. И не только колено: моей гордости тоже досталось.

— Ты разговаривал, — сообщила Дел, аккуратно раскрывая одеяло.

Вот это замечание было совсем не к месту. Но раз уж она заговорила…

— Разговаривал?

— Этой ночью. Во сне, — встав на колени, она попыталась оживить угли костра. — Я уже хотела разбудить тебя, но… я была… ну…

— Испугана? — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Ты думала, что я вытащу меч из ножен и наброшусь на тебя с ним в середине ночи?

Дел не ответила.

И от этого стало совсем больно: похоже мой вопрос был намного ближе к истине, чем я подозревал.

Я вспылил и рявкнул:

— Аиды, баска, давай разберемся с этим раз и навсегда. Если ты так меня боишься…

— За тебя, — тихо поправила она.

— За меня? Почему за меня?

Она наклонилась, раздула угли и посмотрела на меня через пепел и дым.

— Я боюсь того, что он сделает с тобой. Каким ты станешь, после того, как он тебя переделает.

Да, тут было с чем разобраться.

— Ну… Я не думаю, что тебе придется это выяснить. Я становлюсь довольно упрямым, когда дело касается волшебников, мечтающих превратить меня во что-то вроде тех гончих, служивших Чоса, — я не сдержался и скривился от отвращения. — Аиды, так умереть… — я не закончил, потому что не мог больше говорить на эту тему. Неуклюже присаживаясь около костра, я поинтересовался: — Так о чем я разговаривал во сне?

— Об образце, — ответила Дел, бросая мне флягу. — О линиях, узорах и образце.

Я уставился на нее.

— ОБ ЭТОМ я говорил?

— И об этом тоже. Я не все поняла. Ты говорил о рисунках на песке, — она показала. — Вот, видишь?

Я посмотрел. Около моего одеяла, там, где должна была лежать рука, появился «узор» из четырех прямых линий, слегка изгибавшихся внизу.

Я нахмурился.

— Я сделал это?

Она кивнула, сосредоточенно копаясь в седельных сумках.

— Ты прошептал что-то об образце и линиях. Потом ты приподнял руку и провел пальцами по земле. И получилось вот это, — она коснулась своей щеки. — Почти как у тебя.