Разрушитель меча - [20]

— Это вечная женская проблема. Вы чересчур сентиментальны.

— Одарены воображением, — тихо поправила она, — и множеством других качеств.

— Я за это выпью, — я подобрал повод и сжал колени. — Пошли, старина… нам еще далеко ехать.

Но «далеко» оказалось гораздо дальше, чем ожидалось. И в другом направлении. Но это было потом.

А пока я мог только ругаться.

Было уже за полдень. Солнце не сильно припекало, но и прохладным день назвать было нельзя; прохлада это когда намного холоднее. Пока было что-то среднее, но чем дальше мы будем забираться на Юг, тем жарче будут дни, и от ожидания этого пекла воздух казался теплее, чем был на самом деле.

Солнце согревало песок. Под бурнусом и хитоном пот стекал по моему телу и жег расчесанную за ночь кожу.

Дел стерла капли с верхней губы. Толстая коса, перекинутая через плечо, вяло покачивалась.

— А дома было прохладнее.

Я не потрудился ответить на это глупое, хотя и верное замечание; Дел обычно глупости не говорит, но такое с каждым может случится. Я мог бы напомнить ей, что упомянутый ею «дом» вовсе не был домом для меня, потому что я, как бы там ни было, был Южанином; к тому же этот «дом» и для нее больше не был домом, поскольку ее оттуда изгнали. Все это Дел знала не хуже меня, но об этом не подумала, может потому что ей было жарко, а может потому что она так и не осознала, что пути назад для нее нет.

Сначала я хотел сказать это вслух, но потом передумал и только тихо выругался. Толку от чего было не больше, чем от замечания Дел, но почувствовал я себя лучше.

Ненадолго.

И ненамного.

Я стоял около знака: скрепленная глиной пирамида из девяти пестрых, серо-зеленых камней, грубо обтесанных, чтобы лежали плотнее. На верхнем камне были выбиты стрелы, уходящие от центра в четырех направлениях света, и знакомый благословляющий (или благословенный, в зависимости от полноты ваших фляг) знак воды: грубое изображение слезы, часто изъеденное ветром, песком и временем, но от этого не менее выразительное. Подобные пирамиды усеивали весь Юг, отмечая места, где можно было пополнить запас воды.

В нашем случае знак врал.

— Ну? — спросила Дел.

Я выдохнул с усталостью и отвращением.

— Здесь была Пенджа.

Она немного подождала.

— И что?

— И она засыпала колодец. Видишь, как здесь ровно? Как утрамбован песок? — я провел сандалией по светлой поверхности, пыль взлетела, а на песке не осталось ни следа. — Видишь как плотно лежит? Самум пронесся уже давно, песок успел отвердеть… а значит не стоит и пытаться раскопать воду, — я помолчал. — Даже если бы нам было чем копать.

— Но… — Дел махнула рукой, — в десяти шагах отсюда земля, трава, растения. Если попробовать там?

— Это КОЛОДЕЦ, баска, а не подземное течение. Колодец это дырка в земле, — я выразительно ткнул пальцем. — Прямо вниз, как клинок меча… и больше ничего. Здесь не может быть воды.

— Тогда откуда здесь вообще колодец?

— Танзирам и караванщикам пришлось приказать выкопать их на торговых путях. Колодцев много, но многие уже высохли. Просто нужно знать, где какие.

Дел задумчиво кивнула.

— Но мы не так далеко зашли на Юг, чтобы столкнуться с Пенджей. Еще рано, — она нахмурилась. — Или нет?

— Обычно я бы сказал рано; Пенджа должна быть в нескольких днях пути в ту сторону, — я махнул рукой вперед. — Но Пенджа есть Пенджа. Она идет куда захочет и законов для нее нет, — я равнодушно пожал плечами. — Пустыня непредсказуема, в ней все меняется в зависимости от погоды. И границы все время передвигаются.

Дел внимательно посмотрела на уплотнившийся песок, полный сверкающих кристаллов Пенджи.

— Значит нужно идти дальше.

Я кивнул.

— Придется. Пока у нас нет проблем… до вечера воды хватит, но к утру ее нужно достать. Дай подумать… — мысленно я представил карту, с которой не расставался много лет. Если не изучить знаки, не запомнить расположение колодцев и оазисов, легко можно погибнуть.

И даже изучив их, все равно можно погибнуть.

— Ну? — наконец не выдержала она.

Я прищурился на восток.

— Туда ближе всего. Если он все еще там. Всякое бывает… но делать нечего, надо идти и надеяться на лучшее.

Дел, сидя на спине жеребца, взвесила фляги. Вода в них еще плескалась.

— Нужно экономить для жеребца, — тихо сказала она.

— Поскольку он один несет двоих, — согласился я, подошел к жеребцу и взял повод. — Слезай, баска. Пройдемся немного. Пусть старик отдохнет.

Отблеск уходящего за горизонт оранжевого солнца зловеще играл на медных украшениях, пришитых к оголовью уздечки жеребца, на металлических застежках — и на клинках. Они были еще далеко от нас, но мне расстояние показалось пугающе небольшим.

— Ну нет, — простонал я, заставляя жеребца остановиться.

Дел, ссутулившаяся позади меня, встрепенулась.

— В чем дело?

— Компания в оазисе.

— Мы туда едем? В оазис? — она наклонилась вбок, пытаясь хоть что-то разглядеть за моим телом. Жеребец расставил ноги, чтобы не упасть от неожиданного груза сбоку. — Тигр, но не могут же ВСЕ на Юге искать нас!

— Может не могут. А может и могут, — я нахмурился и обернулся. — Сядь прямо или упадем втроем. Бедный старик устал.

Дел выпрямилась и начала выпутывая ноги из паутины ремней, сумок и фляг, чтобы слезть.