Разрушитель магии - [36]

— Разумеется, — отвечал главарь, — деньги — половину кладем в тайник, половину распределяете между собой. Товар какой попадется… его сбыт я тоже беру на себя. Без обид. Вы же сами понимаете: вам, сколько ни дай, все пропьете и спустите на продажных трактирных девок-страхолюдин. Бр-р-р… А так хоть какой-то запас получается. На черный день.

Ночь Кира провела в доме, который занимал Вакар. Просидела-продрожала в углу единственной комнаты на соломенной подстилке. Но опасалась девочка напрасно. Разбойник не только не пытался «надругаться», но и вообще почти не обращал на свою личную пленницу внимания.

А наутро с пару десятков разбойников, включая Вакара и других убийц Ланика и отца Киры, направились к тракту, девочку прихватив с собой. Путь действительно занял весь день, да и то в спешке. На привал, например, останавливались лишь раз. Не зря ведь деревня, занятая шайкой, когда-то обнищала и была заброшена. Проходи тракт поближе, кое-что и ее жителям могло перепасть.

До места назначения — широкой земляной полосы, как шрам пересекавшей заросший луг — разбойники добрались уже в сумерках. И лишь тогда решились дать себе полноценный отдых. Назначив часовых, завалились спать, а Киру, дабы не сбежала, для надежности связали. Сделать последнее, кстати, без напоминания со стороны подельников пришлось Вакару. Выражение лица у разбойника при этом сделалось чуть ли не виноватым.

На рассвете часовой растолкал остальных: караван приближался! И хозяева его, судя по всему, время ценили, не желая его тратить столь бездарно, как на сон. Большинство разбойников залегли в зарослях, обрамлявших обочину, или в ближайшей канаве. Пара лучников укрылась в росшей неподалеку маленькой рощице.

Заминка вышла разве что с одним вопросом: где должна находиться Кира. Один из разбойников — тот, который давеча зарубил топором полудурка Ланика — предлагал оставить девочку связанной прямо на тракте, на пути каравана. Но от затеи этой пришлось отказаться. Сама Кира осторожненько так и вежливо предположила, что тогда она окажется ближе к караванщикам, чем к участникам налета. А значит, удача ее перейдет опять-таки к каравану.

Детина с топором, конечно, презрительно и скептически хмыкнул. Но остальные разбойники с доводом девочки согласились. Так что позицию та заняла в тылу передовой группы, засевшей в зарослях.

Первыми вступили в игру лучники. Едва только на широкой полосе тракта показались лошади с шедшими в авангарде охранниками, из рощицы вылетели одна за другой две стрелы. Первая воткнулась прямо в лицо одному из охранников, вторая угодила его товарищу в незащищенную шею.

Лошадь третьего охранника порывалась встать на дыбы от испуга, тот смог успокоить ее в последний миг… и оттого потерял время. А где-то неподалеку меж тем щелкнула тетива арбалета, и небольшой юркий болт вонзился злополучной лошади в бок.

На этот раз удержаться в седле охраннику не удалось: сброшенный, он рухнул на землю и больше не поднялся. А из зарослей один за другим повылазили разбойники с мечами и кинжалами.

«Засада! — разнеслось в утренней тишине, — грабят!»

Конным охранникам не составило бы труда перетоптать пеших налетчиков… будь у них побольше места для маневров. Однако на полосе тракта, не слишком широкой да еще запруженной вереницей повозок, возможности такой не было. Напротив, в ближнем бою конники оказались уязвимы. Вернее, лошади. Стоило подобраться к животному да пырнуть кинжалом — и очередной всадник был обречен.

В крайнем случае, можно было метнуть в лошадь нож. Таковые в разбойном арсенале тоже имелись.

Конечно, беззащитными и конных охранников нельзя было назвать. Однако даже особо ретивых, недосягаемых для ближней атаки, удавалось сразить стрелой или арбалетным болтом. Разили лучники и арбалетчики нападавшей стороны раз за разом без промаха.

Да, двум из охранников хватило догадливости спешиться. И в бой они вступили уже твердо стоящими на ногах, на земле. Вот только численный перевес был отнюдь не на их стороне.

И, разумеется, в охране тоже имелись свои арбалетчики. Но вот незадача: меткость в этот раз изменила им. Ни один из выпущенных ими болтов не попал цель.

И потому меньше чем за час все было кончено. Тела охранников валялись поперек тракта или у обочин. Работники мирные, безоружные, успели дать деру, да так, что никто и не заметил.

— Это все? — вопрошал один из разбойников, настороженно озираясь и вытирая левой рукой пот со лба. Рука правая на всякий случай продолжала сжимать рукоять кинжала.

Как оказалось — не все. В одной из повозок, ближе к хвостовой части каравана, обнаружился один живой человек. Совсем молодой, длинноволосый… и одетый непривычно богато для провинции.

То оказался сын главы купеческого дома из самой столицы. И караван он вел не столько для торговли, сколько для переезда в один из провинциальных городков. Где все дешевле, люди беднее… а значит, можно по дешевке скупать тамошнюю землю. Ну и продавать потом — когда цивилизация, разносимая по всему миру имперскими легионами и боевыми виманами, окончательно закрепится в этом глухом месте.

Задумку свою купеческий сынок полагал почти гениальной. Не учел он только одного: в провинции народ, хоть и небогат, но и не беззащитен. А иные местные обитатели могут оказаться даже опасными.