Разрушение - [20]

— Я тебя обыскался, — послышался сзади убывающий тон. В кабинет вошел Игорь.

Он вопросительно посмотрел на разгоряченного Влада, а только потом заметил Еву, а точнее ее спину, потому что она отвернулась и поспешно застегивала пуговицы.

— Обычно, — Ева повернулась, когда привела себя в порядок, — люди стучатся прежде, чем входят, — она презрительно посмотрела на Игоря и вышла.

В конце дня Константин предложил подвезти Еву до дома, но она вежливо отказала. Ева только что вышла из ванной, когда в ее дверь постучали.

— Марго? Что-то случилось?

— Прости, что поздно.

— Да ничего, заходи.

— Я не надолго, подумала, ты захочешь узнать, — Марго бросила сумку на кушетку в коридоре и присела, — я сегодня доделывала отчет, поэтому задержалась на работе, а когда понесла его сдавать, то проходила мимо кабинета Влада, где он оживленно беседовал с Игорем.

— Ты что, подслушивала? — саркастичным и несерьезным тоном спросила Ева.

— Да у них дверь нараспашку была, вот я и замедлила ход, — Марго подняла глаза на подругу, в то время как та перевязывала полотенце на голове.

— А это еще что? — она указала пальцем на запястье Евы.

— Ничего, ударилась, — отвела глаза та и потерла синие отметины.

— Конечно, я же вижу, что здесь абсолютно не такие следы, как будто тебя кто-то хватанул. Уж за дурочку меня не держи!

— Марго, — Ева глубоко вздохнула, — поздно уже, рассказывай, чего хотела.

* * *

У входа в главный павильон столпотворение. Все спешат зарегистрироваться и жаждут общения на общие профессиональные темы. В этом году выставка медицинского оборудования проходила в трехэтажном автосалоне. По такому случаю все товары были убраны, и просторные залы каждого этажа заполнились медицинской техникой. С улицы, глядя на сплошные стеклянные витрины, создавалось впечатление, что внутри «день открытых дверей» у завода, который разрабатывает нечто высокотехнологичное и полезное для общества.

Ева стояла около декоративной клумбы на входе и нервно поглядывала на часы. Константин явно задерживался. В ожидании, она успела внимательно рассмотреть группу немецких инженеров, которая собиралась недалеко от входа. Никто из них особо ничем не выделяется, все среднего роста в костюмах черно-серых тонов. Ни галстуков, ни бабочек, а верхняя пуговица рубашек у всех поголовно небрежно расстегнута. И в этом есть особая острота. Но самое запоминающиеся в этой группе — уверенность: в выражении лица, в действиях, в походке и даже в бездействии, в ожидании остальных.

— Ева, простите, ради Бога, — послышался запыхавшийся голос сзади.

Ева обернулась,

— Константин, в чем дело? — этот ее тон был, скорее саркастичным, нежели вопросительным.

— Просто Костя, прошу вас, — он протянул Еве разноцветную коробочку.

— Что это?

— Это для вас…для тебя.

— Спасибо, мы опаздываем, — Ева взяла коробку и поспешила вперед.

— Еще раз, извини за опоздание, там пончики, — промямлил Костя и указал на коробку, — я подумал, ты голодна.

Ева доброжелательно улыбнулась, но лучше бы Костя пришел вовремя.

Они почти четыре часа с перерывом на обед провели в компании магнитно-резонансных томографов и новейших видов аппаратов для рентгена. Еву приятно удивило насколько Костя «в теме». Она была довольна знаниями сотрудника, который прибыл ей в помощь.

Помимо этого, ее привлекали легкость и открытость которые он использовал в общении с незнакомыми людьми.

— Может, поужинаем сегодня вечером вместе?

Костя неожиданно подкрался сзади и уверенно взял руку Евы в свою, когда та рассматривала тонометры. Ева лишь на секунду растерялась, а потом отняла руку и приложила ее к груди, накрыв сверху другой рукой, как будто Костя хотел забрать ее себе навсегда. Она не согласилась на этот ужин, сославшись на неотложные дела, которых у нее, разумеется, не было. Ей было бы приятней провести этот вечер с Одри Хепберн и Баскин Роббинс. Конечно, она не могла не думать о том, что могло бы быть после этого, ведь все хоть на минуту задумываются о сексе с мужчиной, который приглашает на ужин.

— Тогда позволь, хотя бы, вызвать тебе такси.

Утром, войдя в свой кабинет, Ева обнаружила на столе записку от Влада с просьбой зайти к нему. Она была написана небрежным почерком на ярко-синем стикере, и подложена под клавиатуру.

Ярко-синяя бумажка — это то единственное, что выбивалось из общего цветового решения кабинета. При входе справа стояли два длинных шкафа, один из них, у стены, где был вход, предназначался для вещей, а второй, у правой стены — для бумаг. Дальше по правой стороне было оборудовано рабочее место с большим столом, тумбой, мягким креслом и двумя стульями по внешней стороне стола. По другой стене, рядом с окном стоял журнальный столик, а ближе к выходу — диван. Окно с широким подоконником находилось напротив входа. Вся мебель была кремового цвета, даже картины на стенах были в спокойных бежевых тонах.

На подоконнике в высоких стеклянных вазах стояли искусственные белые эустомы. На журнальном столике — рабочие каталоги в тонах слоновой кости. Ева сама организовала пространство подобным образом, из-за того, что она левша, а значит, свет должен падать на рабочий стол справа.