— Я сказала ей, что здесь нет наблюдения. Она так хотела заполучить меня, что поверила мне. С ней происходит то же, что случилось бы со мной… Если бы это ей повезло.
Среди полицейских началось шевеление, появились носилки. Когда двое носильщиков опустились на колени рядом с Антрин, она заговорила спокойно и четко:
— Знание — это все.
— Живы ли мои родители? — Спросила ее Спарта.
— Секретами адептов нельзя делиться с непосвященными, — ответила Антрин.
— Мои родители — адепты? — Спросила Спарта. — А Лэрд — адепт?
— Это не разглашается, — сказал Антрин.
— Теперь я тебя вспомнила, — сказала Спарта. — Я помню, что ты делала со мной.
— У тебя есть допуск Q?
— Я помню твой дом в Мэриленде. Там была белка, которая скользила по проволоке.
— А я тебя должна помнить? — Спросила Антрин.
— И я помню, что ты делала со мной.
— А я тебя должна помнить? — Повторила Антрин.
— Слово «Спарта» тебе что-нибудь говорит? — Спросила Спарта.
Неуверенность сморщила лоб Антрина:
— Это… это имя?
Спарта почувствовала, как у нее перехватило горло, а на глазах выступили слезы.
— До свидания, Серая Леди. Ты невинна, как младенец.
Блейк Рэдфилд ждал в зоне невесомости, в коридоре за воротами Иштар, смешавшись с плавающей стаей зевак и акул пера, которые терроризировали полицию. Увидев ее лицо, он сначала удивился, потом встревожился.
Она позволила ему изучить ее синяки:
— Я следила за своим тылом, как ты советовал. — Она попыталась улыбнуться распухшими губами. — А она напала на меня с фронта.
Когда он протянул ей руку, она взяла ее. Держа его за руку, было легче не обращать внимания на вопросы, которые выкрикивали репортеры, на проклятия тех, кто, казалось, был готов убить за цитату. Но когда Кару Антрин протащили мимо на носилках, все кинулись за ними, как хищники за добычей. Спарта и Блейк задержались на мгновение, решили сократить путь — и через несколько секунд их не стало.
Они неслись по темным туннелям и каналам к центральной секции, не отставая друг от друга.
—Ты с самого начала знала, что это Антрин?
— Нет, но первый же ее взгляд насторожил меня. Что-то глубоко внутри, что-то, что я никак не могла вытащить из подсознания, говорило мне, что нужно держаться подальше от этой женщины. Сейчас, это была ее вторая попытка. Первой — было использование робота против нас.
— Я думал, это Сильвестр!
— И я тоже. Гнев — враг разума, а я была так зла, что не могла мыслить здраво. Сандра Сильвестр хотела эту книгу больше всего на свете, гораздо больше, чем свою любовницу Нэнсибет. Для нее получить книгу было важнее, чем унизить Дарлингтона. Она никогда бы не рискнула настоящей книгой, даже если бы подслушала наш разговор и поняла, что попалась. Это Антрин поставила прослушку на корабль и услышала нас.
Они летели молча, пока не достигли своего наблюдательного пункта с видом на центральный сад и не опустились на землю. Совершенно одни в качающейся клетке света, они вдруг почувствовали себя необъяснимо застенчивыми.
Спарта заставила себя продолжать:
— Антрин поднялась на борт «Стар Куин» и заправила робота топливом, пока я готовила свою лекцию о саботаже, расставляла ловушки. — Она устало рассмеялась. — Она получила возможность, о которой мечтала, неожиданно и не успела хорошо подготовиться. Она уж точно не рассчитывала что там окажешься ты. Когда робот не справился с заданием, она поняла, что трудно будет убить меня, по крайней мере так, чтобы не навлечь на себя подозрения. Поэтому она решила превратить меня в овощ. В конце концов, однажды это уже сработало. Думаю, ты должен был быть следующим.
— Ты узнала что-нибудь о своих родителях? — спросил он тихо и настойчиво. — Они живы?
Спарта покачала головой:
— Слишком поздно, — печально сказала она. — Антрин не может нам сейчас ничего рассказать, даже если захочет. — Она потянулась к нему и нежно взяла за руку.
Он накрыл ее руку своей, затем взял за подбородок. — Тогда, я думаю, нам придется узнать это самим. Нам вдвоем. Найти их. Если ты готова позволить мне играть в эту игру.
Его пряный аромат был особенно восхитителен, он находился так близко от нее. — Я должна была позволить тебе это раньше. — Она чуть подалась вперед и прижалась своими разбитыми губами к его губам.
