Разрушающее напряжение - [58]

Его сигарета догорала в пепельнице. Он уже понял смысл ее демонстрации и ждал, продолжения.

— Металлизированные карты не допускаются в профессиональную игру по простой причине, — сказала она, - с которой, я уверена, ты хорошо знаком. Их не так легко пометить зазубринами и булавочными наколками, как картонные, но очень просто наложить на них слабый электрический или магнитный рисунок, который может быть обнаружен соответствующим детектором. Такой детектор может быть маленьким, таким, скажем, чтобы поместиться в перстень, подобный тому, что ты носишь на правой руке. Красивая вещь — венерианское золото, не так ли?

Перстень был красив и замысловат, изображал обнимающихся мужчину и женщину. Не колеблясь, Мак-Нил повертел его, снял  и протянул ей, но, к его удивлению, она покачала головой и улыбнулась. — Мне не нужно на него смотреть, мистер Мак-Нил. Единственные узоры на этих картах были наложены мной несколько минут назад. —  Она отодвинулась от него, расслабившись в кресле, приглашая его тоже расслабиться. — Я использовала другие методы, чтобы определить, какие карты были вытащены тобой и Грантом. 

  — Но если ты не обвиняешь меня в убийстве Гранта, то к чему эта демонстрация? Некоторые люди могли бы назвать это необычайно жестоким. — Хрипло сказал он, обретя дар речи.

— Но тебе, ведь не понадобились бы электромагнитные уловки, чтобы обмануть, не так ли, мистер Мак-Нил? — Она взглянула на его руки зажатые между коленями. — Даже с закатанными рукавами.

— Я мог бы легко обмануть его, инспектор Трой. Но клянусь, я этого не делал.

— Спасибо, что признаешься. Я уверена, что это правда.— Спарта поднялась на ноги. —  Жизнь и честь относятся к разным категориям… …и чем меньше ее остается, тем драгоценнее оставшееся немногое…

— Что это значит? — Прохрипел Мак-Нил.

— Из старой книги, которую я недавно просмотрела — отрывок, который заставил меня захотеть прочитать ее когда-нибудь. Он дал мне ключ к пониманию твоей ситуации. Ты очень хорошо умеешь скрывать правду, мистер Мак-Нил, твое особое чувство чести не позволяет тебе лгать прямо. — Она улыбнулась. — Неудивительно, что ты чуть не подавился тем кофе.

Теперь выражение лица Мак-Нила было озадаченным, почти смиренным.

Как могла эта бледная, худенькая девушка заглянуть так глубоко в его душу? — Я все еще не понимаю, что ты собираешься делать.

Спарта снова полезла в карман куртки и вытащила маленькую книгу. — После меня «Стар Куин» будут осматривать другие люди, и осматривать тщательно, как и я. Поскольку мы с тобой знаем, что ты не обманул Гранта, пусть будет лучше, что этой книги у тебя никогда не было, что я ее не находила, и что у меня никогда не было никаких подозрений.

Она бросила книгу на кровать, рядом с картами. Она упала лицом вверх: Гарри Блэкстоун «О Магии».

— Карты тоже оставь себе. Маленький подарок, который поможет тебе скорее поправиться. Я купила их десять минут назад в киоске.

— У меня такое чувство, инспектор, — сказал Мак-Нил, — что ничто из сказанного мною не стало для вас таким уж сюрпризом.

Спарта положила руку на дверную панель, собираясь уходить.

— Не думай, что я восхищаюсь тобой, мистер Мак-Нил. Твоя жизнь и то, как ты решишь жить, — это твое дело. Но так уж случилось, что я согласна, что нет никакого оправдания для разрушения репутации покойного, несчастного Питера Гранта. — Теперь она уже не улыбалась. — Это я говорю с глазу на глаз, а не по закону. Но если ты еще что-то скрыл от меня, я это выясню, и если это преступление, я тебя за это посажу.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ ВЫБРОС

17

Спарта связалась по комлинку с Виктором Прободой: теперь он может прекратить играть в игры. Пассажиры с «Гелиоса» могли сойти на берег.

Космодром в космическом пространстве это смесь морской гавани, железнодорожного вокзала и стоянки автомобилей. Множество мелких судов, буксиров, тендеров, такси, катеров и самоходных спутников, постоянно скользит и вращается вокруг большой центральной станции. В космосе очень мало прогулочных судов (увлечение эксцентричного миллиардера солнечным яхтингом составляет редкое исключение), и в отличие от оживленной гавани, здесь нет никакой суеты, никаких прыжков по волнам. Ежедневная рутина сопоставления орбит — исключительно точная, ответственная работа, с постоянным пересчетом перепадов скоростей и соотношения масса/топливо — так что в космосе даже небольшие суда так же жестко ограничены заданными траекториями, как грузовые вагоны на железной дороге. За исключением того, что в космосе банды компьютеров постоянно перекраивают дорожки.

И если не считать местного трафика, космопорт не очень загружен. Челноки с поверхности планеты заходят несколько раз в месяц, межпланетные лайнеры и грузовые суда — несколько раз в год. Встречая дорогих гостей местные торгаши выпускают костюмированных волонтеров, приветствуя прибывающих так, как Гонолулу когда-то приветствовал приходящие корабли. Вместо травяных юбок или цветочных венков, космические станции изобрели новые «традиции», отражающие этнический и политический состав станции, ее экономическую основу, ее заимствованные мифологии: так, прибыв на станцию Марс, пассажиры могли встретить мужчин и женщин, одетых в римские нагрудники, демонстрирующие свои голые колени и несущие красные флаги, украшенные молотами и серпами.