Разорванные цепи - [19]

Садагет полистала его паспорт. На тринадцатой странице она увидела имена двух его детей. Не в силах поверить в это, Садагет замотала головой. Она была так разгневана его обманом, что едва сдерживала себя, чтобы не ударить его. Она встала и бросила паспорт ему в лицо.

— Ты грязный кобель, который гоняется за каждой юбкой, проходящей мимо! Все это время ты был женат и все равно продолжал встречаться с моей дочерью, только чтобы переспать с ней!

Самед поднял паспорт и убрал его.

— Что есть, то есть…

— Тот факт, что ты женат, ничего не меняет. Ты женишься на моей дочери по мусульманским законам, — твердо настаивала Садагет, сверля его своим пальцем.

Самед сделал два шага назад и потерял равновесие.

— Мой отец не даст согласие на этот брак. Он считает, что у мужчины должна быть одна жена, а я не могу пойти против его воли. Он тогда перестанет давать мне деньги на жизнь.

— А мне наплевать, даст твой отец согласие или нет! Ты спал с моей дочерью, сделал ей ребенка, а теперь давай расхлебывай. Не вынуждай меня идти в милицию и писать заявление об изнасиловании! — кричала Садагет.

Самед стоял молча, глядя себе под ноги. Ему нестерпимо хотелось в туалет, так что даже ноги дрожали.

— Я, — забормотал он. Его лицо побледнело, и он почувствовал, как сильно ломят его глазницы, словно в них проворачивают ножом.

— Уверена, ты проведешь пару лет в тюрьме. С твоей внешностью тебя будут там насиловать многие здоровяки. Ты этого хочешь? — угрожала Садагет.

Самед нервно ходил по комнате, сцепив руки за спиной.

— Хорошо, я женюсь на Эсмире. Но мы не сможем все время жить вместе из-за моей первой жены, — Самед продолжал лгать, — Я буду часто ездить в Зардоб, чтобы побыть с женой и детьми. Пожалуйста, не говорите моей семье. Как только я закончу обучение, тогда и скажу отцу об этом браке.

— Сколько лет ты еще будешь учиться? — поинтересовалась Садагет.

— Два года.

Пока они разговаривали, Эсмира грызла ногти, нервно слушая их перепалку. Когда Самед согласился жениться, она почувствовала облегчение. Девушка опасалась, что мать не сможет сдержать свой темперамент и ударит Самеда или даже убьет его. К счастью, Садагет сдержалась.

Женщина поднялась со своего места и встала за спинкой кресла, на котором сидела Эсмира, опустив на него свои руки.

— Завтра я пойду к имаму и договорюсь насчет свадебной церемонии. Я тебе сообщу насчет даты. Просто будь готов! — предупредила Садагет, ткнув в него пальцем и строго посмотрела в глаза. — Я буду молчать два года. Но потом я сообщу твоей семье об этом браке. Теперь можешь идти! Только не вздумай испариться!

После этих слов Самед поднялся и быстро скрылся за дверью. От разговора с Садагет у него так разболелась голова, что, придя домой, он принял две таблетки аспирина.

На следующий день Эсмира вернулась на работу, Садагет осталась дома. Она позвонила своему другу детства — имаму Назиру. По телефону она дала понять, что хочет поговорить о чем-то очень важном с глазу на глаз. Имам Назир согласился встретиться в час дня в своей мечети.

В полдень она вышла из дома и отправилась в мечеть к имаму. Он встретил ее широкой улыбкой и пригласил к себе в кабинет, который находился за мечетью.

Когда они уселись рядом, имам Назир сказал:

— Долго я тебя не видел в мечети, и даже ничего о тебе не слыхал!

— Последние месяцы я так была занята! А теперь на меня свалилась серьезная проблема, и я пытаюсь найти решение, — оправдывалась Садагет, лицо ее становилось все мягче, и она улыбалась.

Имам сложил руки перед собой, нахмурившись:

— Как бы мы ни были заняты, мы должны всегда помнить нашего Творца. Ты знаешь, как Он хочет видеть нас в Своем доме.

— Все так, имам. Мы не должны забывать o нашем долге по отношению к Всевышнему, но я и правда не могла, — Садагет испытывала муки совести, не смея посмотреть в глаза имама.

— Да простит тебя Владыка, сестра, но, пожалуйста, впредь находи время, чтобы прийти и помолиться в Его доме. Ведь если для нас что-то важно, мы всегда находим для этого время, — назидательно сказал имам Назир.

— Вы правы, имам. Я постараюсь исправиться и построить хорошие взаимоотношения с Творцом, — согласилась Садагет, мучаясь от чувства вины.

— Хорошо. Потому что мы не войдем в рай, если не установим хорошую связь с Создателем. Нам нужно ежедневно молиться, проявлять доброту и любовь по отношению к другим, а также не совершать проступков, — продолжал имам Назир. Он склонился над столом. — Сестра, а что ты имела в виду, когда сказала о серьезной проблеме. Что случилось?

Глаза Садагет забегали по комнате, а веки задергались.

— Имам Назир, это такая деликатная тема, что я даже не знаю, с чего начать. Мне так стыдно говорить об этом. Моя дочь встречалась с молодым человеком. Он пригласил ее на ужин и напоил, и между ними произошло то, чего и следовало ожидать. И теперь она беременна. Все это время она скрывала беременность от меня. Я узнала об этом совсем недавно чисто случайно.

Садагет заметила, как он нахмурился, и лоб его покрыли морщины. Он встал со стула.

— Как давно она беременна?

— Шесть месяцев, — ответила Садагет, чувствуя стыд и старательно отводя глаза.