Разорить не значит жениться - [34]

Если бы у Романа было больше времени, то он мог бы более тщательно проверять каждого потенциального клиента и транспорт, который они собираются страховать. И тогда он, возможно, обнаружил бы, что Наседкин, допущенный к управлению «БМВ» с аэрографией, еще совсем недавно был не только владельцем этого автомобиля, но и носил другую фамилию. Еще один клиент «Астра-Юг», также претендующий на выплаты, тоже недавно обращался в загс по поводу изменения своих паспортных данных. Михаил Зенин раньше был Максимом и жил в Рязани, как и его виртуальный друг Виталий Курдюмов-Наседкин. По идее, все эти факты должны были насторожить начальника службы безопасности и стать поводом для отказа в оформлении полисов КАСКО. Но Куличков, видимо, так глубоко не копал.

Могла ли Левчук пойти на сделку со страховыми комбинаторами? А почему нет? У Татьяны двое детей, а от алиментов она сама по непонятным причинам отказалась. Конечно, подработка инструктором по дайвингу увеличивает доход, но всего лишь три месяца в году. Страховые мошенники могли узнать о ее сложном материальном положении и сделать ей выгодное предложение. Почему бы не сорвать куш, когда он сам идет в руки? Все, что от нее требуется, так это проявить креатив при осмотре машин. Можно сфотографировать VIN номер так, что солнечный блик упадет именно на ту букву или цифру, которая перебита. Можно сделать фотографии дверей от одной машины, капота от другой, крыши от третьей, а потом выдать все это за один автомобиль, на котором нет ни единой царапины. Само собой, это рискованно, надо заранее знать, что фиксировать ущерб, полученный в результате фиктивного страхового случая, придется именно ей, а не Шутову, и уж тем более не Куличкову, что тоже бывало, хоть и редко. Но при желании все можно заранее просчитать. Пожалуй, одних фотографий мало, все равно назначается независимая экспертиза. А со станцией, на которой она проводится, как раз-таки взаимодействует отдел урегулирования убытков, иначе говоря, Левчук и Шутов. Результаты экспертиз тоже могут быть поддельными, если в бюро есть свой человек. Почему мне сразу не пришло это в голову?

У меня вдруг возникло ощущение, что я не продвинулась в своем расследовании ни на йоту, напротив, я увязала в каком-то болоте, причем все глубже и глубже. Наверное, я слишком заработалась. Кому расскажи, что, находясь в Черноморске, я работаю тут, как пчелка на цветочной полянке, так не поверят! А ведь оно так и есть! Я тружусь чуть ли не по двадцать четыре часа в сутки, собирая ценный информационный нектар, чтобы потом произвести из него «мед» и преподнести его своим работодателям. Все, надо сделать перерыв!

Ужинать в отеле мне не хотелось. Готовили там неплохо, но вот Анатолий откровенно напрягал меня своими аналитическими играми. Я не видела в них никакого практического смысла, поэтому не хотела попусту эксплуатировать свой мыслительный аппарат.

Я шла по променаду, стараясь не думать о своем расследовании. Иногда так бывает – мысленно отстраняешься от работы, а потом в голову сама по себе приходит удачная версия. Но в этот раз мне никак не удавалось забыть, хотя бы на короткое время, обо всем, что связано с «Астра-Юг». Проходя мимо ресторана «Увертюра», я услышала женский голос, поющий какой-то романс. Конечно же, я сразу задала вопрос «куда пропал Сидор Кара?». Сначала он был адресован мне самой, а потом – бармену. Я просто не могла пройти мимо этого кафе и не поинтересоваться у персонала, почему сегодня здесь выступает другая артистка.

– Я точно не знаю, – сказал бармен, ставя передо мной чашку эспрессо, – по-моему, у него что-то с голосом. Прошлой ночью шел дождь, но он не испугал посетителей. В отличие от соседних ресторанов с рваными тентами, у нас здесь было совершенно сухо. Одна компания сидела здесь едва ли не до рассвета. К утру у Кары в голосе появилась несвойственная ему хрипотца. Возможно, у него голос временно пропал. Такое уже как-то было. Ничего, подлечится и вернется.

– Надеюсь, – сказала я, размышляя о том, действительно ли у Сидора пропал голос, или сам Караваев, будучи важным свидетелем, куда-то исчез.

– А вы, значит, его поклонница? – поинтересовался бармен.

– Да, – кивнула я.

– Что-то в этом году Кара просто нарасхват.

– В смысле?

– Недели три или четыре назад двое парней каждый вечер приходили его слушать. А с виду и не скажешь, что они большие любители классического вокала. Они прям глаз с него не сводили, заказывали музыку, выпивку, платили щедро. Кара даже новый костюмчик с этих гонораров прикупил. Теперь вы вот интересуетесь…

– Скажите, а среди той компании были эти люди? – Я показала бармену фотографии Наседкина, Зенина, Сафронова и Торгашова, которые закачала в свой смартфон.

– Вы из полиции! Я так и знал! – Молодой человек, осознав, что сболтнул лишнего, отошел от меня в дальний угол бара и стал переставлять там бутылки.

Потом его позвали парни, усевшиеся на барные стулья слева от меня. Они заказали пиво с креветками. Я продолжала цедить свой кофе, а когда я снова осталась одна с этой стороны барной стойки, то просто положила перед барменом несколько купюр и спросила: