Разочарованные. Трилогия - [65]

Шрифт
Интервал

— Это привычка, — ответил ему мужчина.

— Никита, — наконец, отчихавшись, проговорил Скавронский: — Нам необходимо еще разок взглянуть на запись. Ты можешь это устроить?

— Без проблем, — заверил Олега Федоровича мужчина: — Прошу, — он указал рукой на вход в свой кабинет.

— Ты же знаешь, ненавижу я табачный запах, а уж папиросный тем более, — пробурчал полковник: — Ты можешь это все выветрить? — он разогнал рукой облако, повисшее над его головой.

— Оставим дверь открытой. Он быстро испариться. Да проходите вы, — Никита посторонился, пропуская в свои аппортоменты Скавронского и парня.

Олег Федорович и его практикант прошли в кабинет и устроились на своих прежних местах. Вслед за ними в комнату вошел и ее хозяин. Он расположился за компьютером. Пощелкав какими-то клавишами, мужчина внимательно посмотрел на полковника.

— Папироса, — констатировал Скавронский, указав на окурок, торчащий изо рта Никиты.

— Да, простите, Олег Федорович, забыл, — мужчина погрузил остаток сигареты в кучу, расположенную в пепельнице. Гора окурков угрожающе пошатнулась, но обвала не последовало: — Итак, чем могу вам помочь? — поинтересовался Никита.

— Прокрути-ка нам нашу запись еще разок, — попросил полковник: — Слава что-то там заметил, и хочет убедиться, что это не было иллюзией.

— Сию минуту. Я даже еще не вытащил ваш диск из дисковода, — сооб-щил программист, включая нужный ролик.

Экран компьютера показал, уже опостылевшую всем дверь городского музея.

— Нет, нет, — внезапно воскликнул парень: — Можно убрать свет. Пусть все будет натурально. Ну, то есть, так, как было на самом деле.

— Да не стоит так волноваться, — проговорил мужчина, сидящий за ком-пьютером: — Как скажешь.

В ту же секунду монитор погрузился в полутьму. Дверь едва просматривалась на экране.

— Такой расклад тебя устраивает? — осведомился Никита.

— Да, вполне, запускай, — произнес практикант.

На мониторе, уже в бесчисленный раз за сегодняшний день приоткрылась дверь музея, в ее проеме показалась голова человека, облаченного в черную маску. Голова осмотрелась, помедлила с секунду, и ее обладатель опрометью бросился, уже в хорошо известном всем зрителям направлении. Остановившись около сигнализации и рубильника, он начал поднимать руки к обоим устройствам.

— Останови, — попросил Слава.

Налетчик замер, не успев дотянуться ни до одного из объектов назначения.

Парень принялся внимательно вглядываться в изображение на экране.

— Все правильно, — удовлетворенно проговорил Слава: — Так и есть.

— О чем ты говоришь? — не понял Скавронский, осматривая поверхность монитора.

— Можно увеличить изображение его левой кисти? — обратился парень к программисту.

— Пожалуйста, — мужчина произвел необходимые манипуляции с клавиатурой.

— Видите, Олег Федорович, Никита, вы видите? — практикант указал на руку, которая стала несоразмерно огромной: — А я еще сомневался, показалось мне это, или нет.

Полковник вместе с мужчиной, восседавшим за компьютером, внимательно осматривал изображение на экране. Больше половины монитора занимало изображение электронных наручных часов, которые, не смотря на темный фон экрана, продолжали светиться ярким светом.

— Часы, — констатировал Скавронский: — И что?

— Как это что? — удивился Слава: — Это не просто часы. Это хит сезона.

Олег Федорович с любопытством посмотрел на парня.

— Хорошо, слушайте, — заметив удивленный взгляд полковника, пустился в разъяснения практикант: — Эти часы стоят безумных денег. Это, можно сказать, эксклюзив. Подобными часами торгует только один магазин в нашем городе, «Престиж», думаю, название говорит само за себя. Я то же мечтаю о таких. Но мне они не по карману. В эти часы, встроен радиоприемник, МР — 3 плеер, термометр, и еще несколько прибамбасов. Настоящая мечта продвинутой молодежи.

— А вы еще меня спрашивали об электронике, — пробормотал Никита, обращаясь к Скавронскому: — У вас же имеется свой личный специалист.

— И что, Слава? — полюбопытствовал Олег Федорович: — Это как-то может помочь нам в поимке преступника?

— Не просто помочь, а привести нас к нему домой, — утвердительно ответил парень.

— И каким же образом? — не сдавался полковник.

— Сейчас объясню, — вновь оживился практикант: — Когда я вместе с вами просматривал запись в первый раз, я краем глаза заметил слабое свечение на левой кисти налетчика, — он ткнул пальцем в экран: — Но этот эпизод как-то сам собой стерся у меня буквально сразу же. Вы ведь тут же попросили увеличить совсем другую руку преступника, — посмотрел он на Скавронского: — А потом, уже у вас в кабинете, когда вы, Олег Федорович, посмотрели на свои наручные часы, я вспомнил этот самый момент. Дело в том, что кроме всего прочего эти часики светятся в темноте. Причем не простым светом, а переливаются разнообразными цветами. Это-то я и заметил на экране компьютера, когда мы просматривали ролик в первый раз.

— И что? — не понял полковник.

— Магазин «Престиж», торгующий наручными часами этой марки, устроил, как это водится в последнее время, акцию. Любой покупатель, ку-пивший эти часы, становится участником лотереи, в которой разыгрыва-ются разнообразные бытовые приборы, — Слава остановился, пытаясь перевести дыхание.


Рекомендуем почитать
День Всех Смертей

Недалекое будущее. Уже полвека на дне Ледовитого океана извергаются чудовищные вулканы. Евразия тонет, и океан год за годом отъедает от нее гигантские полосы суши. Остров Всех Смертей тоже когда-нибудь уйдет под воду. Но пока он противостоит цунами и даже принимает туристов. Вот только местный туризм – особый. На острове хозяйничает преступная группировка «Альбатросы», превратившая его в «Лас-Вегас» для кровожадных маньяков со всего света. Любой, у кого хватит денег, может безнаказанно утолить здесь свою жажду убивать.


Идущие

У них есть способность ходить между мирами и понимать любые языки. Над ними стоит Организация, которой они все подчиняются, и законы о невмешательстве. Наблюдать за чужими мирами и изучать их — задача и призвание Идущих. Изменять ход чужой истории — нельзя. Расколовшая Организацию война, случившаяся двадцать лет назад, не всех научила уму-разуму. Кто-то снова хочет примерить на себя роль Бога — а кто-то просто вспомнить свое потерянное прошлое и вернуться домой.


Бардазар

«Бардазар» – пятая книга цикла «Походы Бенедикта Спинозы». Экспедиция на планету Грендель завершена, и ничто, казалось бы, не мешает ее участникам взять курс назад. Но получилось по-другому. И пришлось супертанку и экипажу повременить с возвращением в воинскую часть. События на далеком Гренделе аукнулись и капитану «Пузатика» Линсу Макнери – он вновь попал в переделку. И оказалось, что все пути ведут на Можай – планету, которую в давние времена посетили могущественные свамы, оставив там грандиозное сооружение, способное уничтожить жизнь во всей Галактике.


Метаморфоз: Вход

В конце вхождения миров. Придёт пора и миру твоему. Восстать из пепла словно феникс. Из былого величия разных народов. Восстанет единый и сильный народ. Не удастся сломать его волю, не удастся уничтожить его. Единый народ представит свой выбор. И выбор его не будет один. Предстоит отстроить мир с нуля. Взойдут былые города, восстанет цивилизация со дна. Мир перестанет умирать. Цивилизация ОДНА.  Копи энергию и мощь. В конце вхождения миров. Придёт и грянет словно гром на ясном небе. Великая битва ждет все миры. Кто выстоит, а кто умрет? Сие неизвестно даже нам. Могу лишь я вам всем сказать… Он близок к нам как никогда! Великий Оракул Матист III.


Хааг и наследие Владыки

Какова грань между героем и темным властелином? По сути это две стороны одной монеты, и их судьбы неразрывно связаны, ведь в конце один должен уничтожить другого. А может случиться и так, что они погибнут вместе или наоборот оба выживут. Мир Иол — это место, где битва добра со злом абстрактна, а цвета их давно потерлись. Расы, населяющие его, уже забыли, с чего все началось. Идет неоднозначная эпоха смут, где авантюристы насилуют невинных девушек и заводят себе рабов, а церковь, решая свои локальные задачи, истребляет целые народы.


Поглощение

Главный герой в одночасье теряет всё: бизнес, любовь, здоровье, свободу и смысл дальнейшего существования. И только случайность заставляет его вновь искренне желать жить. Вот только теперь это уже не так-то просто — едва ли не каждую минуту своего дальнейшего существования нужно отстоять в неравной кровопролитной борьбе.