Разочарованные. Трилогия - [57]

— Так, где же мне его искать? Говорю же, он уехал из Фишкуйска. А они сказали, что перезвонят мне сегодня вечером и назначат срок. Я боюсь. Что мне делать?

— Ну, во-первых, взять себя в руки, — трезво рассудила гостья: — А потом, — она на несколько секунд задумалась. Размышления Полины нарушил дрожащий голос хозяйки комнаты: — Я ни когда не думала, что окажусь в подобной ситуации. Неужели больше ни кому нельзя верить? Я разочаровалась в человеческих чувствах. Любовь, доверие, все это пустые слова, и не более того.

— Что ты сказала? — внезапно ожила гостья.

— Я говорю, что любовь и доверие, не более чем… — повторила Марина.

— Да, нет, до этого. Повтори, что ты сказала до этого, — перебила подругу Полина.

— Я сказала, что разочаровалась в добрых человеческих отношениях, — не понимая в чем дело, произнесла хозяйка.

— Марина, я, кажется, знаю, как тебе помочь, — услыхав ключевое слово «разочаровалась», улыбнулась гостья: — Давай, допьем чай, и я тебя кое-куда отведу.

Хозяйка комнаты только кивнула в ответ, подняла со стола свою чашку с чаем и сделала глоток.

* * *

Дверь в предполагаемый офис «ПАР» осторожно открылась, и в помещение вошел Паша. Он внимательно осмотрелся по сторонам, и непроизвольно выдавил: — Ого.

На «Ого» из дальней комнатки вынырнул Петя. Он был облачен в потертый рабочий халат, а на его голове красовалась треуголка, изготовленная из газетного листа.

— Ну, как? Нравится? — гордо поинтересовался Петр.

Павел еще раз окинул взглядом помещение. От мусора и пыли, еще утром атаковавшими помещение, не осталось и следа. Пол был подметен. Единственным предметом, расположенным на полу была какая-то фанера, повернутая лицевой стороной к стене — перегородке.

— Впечатляет, — честно признался Паша: — Надо признать, работаешь ты на совесть.

— Как и обещал, — просиял Петя: — Я еще мастеров вызывал. Они стекло вставили в окно. Там, — он махнул в сторону той части помещения, из кото-рой только что матерелизовался.

— Молодец, просто, — похвалил друга Павел.

— Ты еще кое-чего не видел, Паш, — не унимался Петр. Он подошел к фанерному прямоугольнику, поднял его, и произнес: — Внимание! Опа! — и повернул фанеру лицевой стороной к Павлу.

— Поисковое агентство «Разочарованные», — прочитал яркую надпись на табличке Паша.

— Правда, здорово? — не унимался Петя: — Это повесим на входную дверь.

— Да, но с начала заменим входную дверь. А то этот кусок картона может снести даже не большой порыв ветра, — предложил Павел.

— Ну, это, само собой разумеется, — Петр собрался, было положить фа-нерный прямоугольник обратно на пол, но застыл, едва услышал голос друга: — И еще, знаешь, что, Петя? «Разочарованные», как-то уж обречено это звучит. Может быть, сменим название?

— Сменим? — недовольно переспросил Петр, осмотрев лицевую сторону фанеры: — И как ты предлагаешь назвать наше агентство?

— Не знаю, — пожал плечами Паша: — Может быть «Помощь» или «Спасение».

— Ага, — Петя все-таки положил табличку на ее прежнее место, и сарка-стически добавил: — Спасение утопающих, или помощь малоимущим. Твои названия какие-то унылые, пресные и вдобавок ко всему старомодные. А вот мое — загадочное и необычное.

— Ну, хорошо, — сдался Павел: — Пусть будет «Разочарованные». Посмотрим, что из этого выйдет.

— Что-нибудь, да выйдет, Паш, не сомневайся, — Петр поправил панамку, съехавшую на бок, и перевел тему разговора: — Ты в прокуратуре-то был сегодня?

— Да, но только не с утра, — ответил Павел: — Утром я получил на руки книжки на оплату света и коммунальных услуг. А в прокуратуру отправился после обеда. Побеседовал там с тем самым Анатолием Александровичем, которого мы встретили на кладбище, а затем направился сюда.

— А я имел беседу с начальником прокуратуры прямо спозаранку. После нашей утренней экскурсии сюда, я забежал домой, и сразу же поспешил в прокуратуру. Хотел, как можно быстрее покончить с этим делом. Слушай, а о чем вы вообще беседовали с ним? — заинтересовался Петя.

— Да не переживай, ты так, — поспешил успокоить друга Паша: — Я говорил только о том, о чем мы договаривались. Ни чего лишнего. Мы с тобой случайно попали на кладбище, пытаясь спасти Полину, нашу подругу детства. Это все, и ни чего больше.

— И как отреагировал на это Анатолий Александрович? — продолжал допытываться Петр.

— Записал мои показания, и отпустил меня с миром. Вот и все. На прощание он даже намекнул, что больше не нуждается в моих услугах, как свидетеля. Там, на кладбище и без нас было полно очевидцев. Скорее всего, он больше не побеспокоит меня по этому поводу. Честно говоря, я даже рад этому.

— Надо же, — удивился Петя: — Я имел точно такую же содержательную беседу. А тебе не показалось это странным? Ну, я имею в виду, как юристу. Ты ведь недавно получил высшее образование по этой специальности.

— Странным? — не понял Павел: — Все необходимые процессуальные действия были полностью соблюдены. Я не понимаю, что именно, ты имеешь в виду?

— Сейчас объясню, — Петр глубоко вдохнул: — Помнишь, как он вел себя вчера на кладбище? Он готов был разорвать нас с тобой на части. И, кстати, Скавронского то же. А уже сегодня утром, начальник прокуратуры был сама любезность. Что-то там записал на листочке, и спокойно отпустил нас восвояси.