Разочарованные. Трилогия - [54]
— Ну, был там какой-то апостол, который предал его. Он еще потом повесился на ольхе, — выложил свою версию произошедшего полковник.
— На осине, — поправил Скавронского Филипп Филиппович: — Но в общих чертах верно. Это был Иуда. Он продал своего учителя за тридцать сребреников. Об этом, я надеюсь, вы то же слышали?
— Безусловно, — Олег Федорович, перевел взгляд обратно на бумажный лист, затем вновь посмотрел на директора музея, и сам, удивившись своей догадке, поинтересовался: — Но, не хотите же вы сказать, что это и есть тот самый, как его там, серебряник?
— Сребреник, — уточнил Ларин: — Один из них. Я же говорил вам, в нашем музее собраны уникальные вещи. Говоря на чистоту, эта монета была самой уникальной из них.
— Значит, украли только ее? Больше ни чего не пропало?
— Все, кроме сребреника осталось на своих местах, — констатировал Филипп Филиппович.
— И в чем заключается ценность вот этой улики? — потряс ксерокопией в воздухе полковник.
— Вот еще, — директор музея порылся в своей тонюсенькой папке и положил на стол перед Скавронским еще два аналогичных листа: — Это документы, доказывающие историческую ценность монеты, и подтверждение того, что данный экспонат выставляется именно в нашем музее. Вернее выставлялся.
— Хорошо, — пробежав глазами по листкам, произнес Олег Федорович: — Но вы упоминали еще про какую-то улику, если мне не изменяет память. Что это такое?
— Видеопленка с записью налета, — мгновенно ответил Ларин: — Перепи-сать мы ее еще не успели, так что она находиться в единственном экземпля-ре. Я не рискнул взять подлинник с собой. Я несколько рассеян, мог бы за-быть ее в автобусе, и тогда найти похитителей было бы чрезвычайно трудно. А так, это хоть какая-то помощь в вашем расследовании.
— Филипп Филиппович, минутку, — запутался полковник: — Вы же сами говорили, что музей был обесточен. Откуда взялась кассета с записью налета? Это что, еще один презент от ваших коллег из-за границы? Видеокамера на батарейках?
— Ну, нет же, — принялся растолковывать директор музея: — На пленке засняты несколько последних минут перед тем, как сигнализация была отключена. Там хорошо видно, как злоумышленник проникает в музей, пробирается к рубильнику и системе охраны нашего музея, а затем запись внезапно обрывается.
— Злоумышленник, — задумчиво протянул Скавронский, складывая документы, переданные ему Лариным в стопку: — А раньше вы упоминали, что налетчиков было несколько. Вы просто оговорились, или же, простите, Филипп Филиппович, это свидетельство вашей рассеянности?
— Нет, все верно, — подтвердил свои слова директор музея: — Видеозапись демонстрирует только одного из них, а вот показания Бориса Ивановича, позволяют сделать вывод, что на музей напали сразу несколько человек. Минимум трое.
— Что именно рассказал вам Борис Иванович? — уточнил Олег Федорович.
— Придя в себя, он заявил, что как только в его кабинете погас свет, и отключились мониторы, он поспешил в основное помещение музея. Войдя в зал, он заметил двоих людей, которые что-то делали у той самой витрины, где находился сребреник. Борис Иванович попытался их обезвредить. Он хотел достать пистолет, сделать предупредительный выстрел, как это полагается, но в этот самый момент кто-то перекрыл ему дыхание некой материей, смоченной каким-то веществом, от которого у нашего сторожа закружилась голова, и он потерял сознание.
— Похоже на хлороформ, — констатировал полковник: — Где сейчас находится видеокассета и ваш сторож?
— Они оба в музее. Я поспешил в милицию подать заявление, меня направили к вам, — Ларин почему-то стушевался. Он замолчал, не зная, что еще можно сказать.
— Хорошо, Филипп Филиппович, пожалуй, я возьмусь за ваше дело. Сейчас я согласую этот вопрос с начальством, найду машину, экспертов и мы отправимся в ваш музей, осматривать место преступления. Слава, ты с нами? — громко поинтересовался Скавронский у парня, который за все время беседы директора музея и Олега Федоровича не проронил ни слова. Полковник посмотрел в сторону практиканта.
Услыхав свое имя, Слава буквально подпрыгнул на стуле. Как оказалось, он задремал еще на той стадии разговора, когда Ларин рассказывал о первом несчастном случае, произошедшем в музее.
— Что? — приходя в себя, переспросил парень: — Простите, что вы спросили?
— Ты ведь поедешь осматривать место происшествия? — едва заметно улыбнулся Скавронский.
— Да, конечно, — оживился практикант: — Прямо сейчас? — он поднялся со стула.
— Минут через десять, — уточнил Олег Федорович.
— Хорошо, я поеду, — поспешно согласился Слава.
— Отлично, — полковник выбрался из-за стола, прошел на середину комнаты, и проговорил: — Пообщайтесь, пока я улажу все формальности. Кстати, Филипп Филиппович, познакомьтесь, — Скавронский указал на парня: — Это мой практикант, Слава.
— Очень приятно, молодой человек, — повернувшись лицом к парню, произнес директор музея.
— Что ж, оставлю вас пока наедине. Не скучайте, я скоро вернусь, — Олег Федорович подошел к двери и вскоре скрылся за ней.
В кабинете повисла очередная пауза, первым ее нарушил Ларин: — Скажите, — обратился он к практиканту: — Вы увлекаетесь искусством?
В первой части романа действие происходит в условиях пост-ядерного катаклизма. Герой по имени Здал живёт в затаившемся в таёжных лесах поселении. Однажды лошадь принесла умирающего незнакомца. Здал получил задание от всадника и это стало началом его подвигов в результате которых он узнал что же на самом деле случилось с миром в котором он живет.
Какова грань между героем и темным властелином? По сути это две стороны одной монеты, и их судьбы неразрывно связаны, ведь в конце один должен уничтожить другого. А может случиться и так, что они погибнут вместе или наоборот оба выживут. Мир Иол — это место, где битва добра со злом абстрактна, а цвета их давно потерлись. Расы, населяющие его, уже забыли, с чего все началось. Идет неоднозначная эпоха смут, где авантюристы насилуют невинных девушек и заводят себе рабов, а церковь, решая свои локальные задачи, истребляет целые народы.
Вторая книга цикла «Рок». Цикл «Рок» относится к редкому сегодня жанру философской фантастики. В этом цикле присутствует не только захватывающий сюжет, но и глубокие размышления о судьбах человеческой цивилизации. Из межзвездной экспедиции возвращается капитан космического корабля. Как встретит его родная планета Ирия? Ведь на ней прошло пять тысяч лет, и многое могло измениться. Встреча прошлого и будущего не может не повлиять на весь дальнейший ход истории. Чтобы спасти мир от катастрофы, героям сначала придется задуматься над вечными вопросами, сделать свой нравственный выбор, а затем действовать…
О величайшей войне. Реки движутся вспять, Три часа до прорыва из Нижних миров. Дан приказ отступать, В штабе жгут документы несбывшихся снов. Твердь земная дрожит под ногой, Древо мира кренится, как башенный кран. Звезды гаснут одна за другой — Это орды Магогов идут на таран…
История одной экспедиции. Фантастическая повесть с вымышленными героями и событиями. Строго говоря, «Остров» едва ли можно назвать фантастикой. Фантастика лишь помогла «проявить» некоторые стороны современной жизни. Повесть содержит в себе три сюжетные линии. Условно их можно назвать «русской», «американской» и «инопланетной». Надо иметь в виду, что все три линии развиваются независимо друг от друга, их связывают лишь происходящие события. Незнание этой особенности может вызвать у вас, читатель, недоумение во время знакомства с повестью.
Главный герой в одночасье теряет всё: бизнес, любовь, здоровье, свободу и смысл дальнейшего существования. И только случайность заставляет его вновь искренне желать жить. Вот только теперь это уже не так-то просто — едва ли не каждую минуту своего дальнейшего существования нужно отстоять в неравной кровопролитной борьбе.