Разоблачение - [94]

— Возможно. Похоже на то.

— Так да или нет, мисс Джонсон?

— Да…

— Прекрасно. Значит, на протяжении всей вашей встречи мистер Сандерс был с вами амбивалентен. Он уже объяснил нам почему: ведь ему было предложено завести служебный роман со своей бывшей любовницей, которая к тому же теперь стала его начальницей. Кроме того, он женат. Можно ли считать эти причины достаточным основанием, чтобы проявить амбивалентность?

— Да.

— И, находясь в таком состоянии, в последний момент мистер Сандерс внезапно осознал, что он не хочет продолжать действовать в том же духе, и сказал вам об этом прямо и недвусмысленно. Почему же вы характеризуете его действия как попытку унизить вас? Я, например, склонна полагать, что мы имеем обширное свидетельств совершенно обратного — непродуманной, я бы сказала, отчаянной, чисто человеческой реакции на ситуацию, которую полностью контролировали вы. И как бы вам не хотелось доказать обратное, мисс Джонсон, это не было встречей старых любовников — это вообще не было встречей равных людей. Фактически вы были выше по положению, и вы управляли ходом событий на каждой стадии. Вы назначили время, купили вино, купили презервативы, заперли дверь — и после этого еще обвиняете своего подчиненного в том, что он отказался вас ублажить. Причем продолжаете это делать даже сейчас.

— А вы пытаетесь выставить его поведение в благоприятном свете, — возразила Джонсон. — Но я продолжаю утверждать, что дотянуть до последнего, а потом отказаться — это любого доведет до белого каления.

— Да, — согласилась Фернандес. — Именно так и говорят многие мужчины, когда женщины отказывают им в последнюю минуту. Но женщины говорят, что у мужчины нет оснований кипятиться, потому что женщинам можно отыграть назад в любой момент. Разве не так?

Джонсон раздраженно побарабанила пальцами по столешнице.

— Послушайте, — сказала она. — Основываясь на весьма смутных фактах, вы пытаетесь создать здесь прецедент. Что я такого плохого сделала? Я всего-навсего предложила, и, если мистеру Сандерсу мое предложение было не по вкусу, он должен был просто сказать: «Нет». Но он этого не сказал. Ни разу. Он хотел меня унизить. Он зол на меня за то, что меня назначили на должность, которую он рассчитывал занять сам, и он решил отплатить мне единственным доступным ему путем — запятнав мое достоинство и честь. А это, знаете, нецивилизованные действия, скорее, так могут вести себя партизаны или террористы. Он, завидуя моим успехам в бизнесе, мечтает напакостить мне. И вы напускаете туману только для того, чтобы прикрыть этот главный и неоспоримый факт.

— Мисс Джонсон, главным и неоспоримым фактом является то, что вы — начальник мистера Сандерса и что ваше поведение по отношению к нему носило незаконный характер. А это уже достаточное основание для прецедента.

Наступило недолгое молчание.

Секретарша Блэкберна вошла в зал и, подойдя к своему боссу, передала ему записку. Блэкберн пробежал ее глазами и передал Хеллеру.

— Мисс Фернандес, — спросила судья Мерфи, — может быть, вы все-таки объясните мне, что происходит?

— Конечно, Ваша честь: получилось так, что существует магнитофонная запись встречи мисс Джонсон и мистера Сандерса.

— В самом деле? И вы ее прослушали?

— Да, Ваша честь. И она подтверждает правоту слов мистера Сандерса.

— Вы знаете о существовании этой записи, мисс Джонсон?

— Нет, не знаю.

— Возможно, вы и ваш адвокат также захотите ее прослушать. Наверное, нам всем стоит ее прослушать, — предложила Мерфи, в упор глядя на Блэкберна.

Хеллер опустил записку в карман пиджака и сказал:

— Ваша честь, я хочу просить у вас устроить десятиминутный перерыв.

— Прекрасно, мистер Хеллер, думаю, что такой оборот дела вынуждает нас сделать перерыв.

* * *

Тяжелые черные тучи висели над Посредническим центром; похоже, опять собирался дождь. Джонсон, Хеллер и Блэкберн стояли плотной группой поодаль, у фонтанов. Фернандес следила за ними.

— Ничего не понимаю, — пожаловалась она. — Опять стоят совещаются. О чем тут совещаться? Клиентка завралась, потом по ходу дела сочинила новую историю. Нет сомнений, что Джонсон повинна в сексуальном преследовании, и мы имеем ленту с записью, подтверждающую это. Ну о чем здесь говорить?

Некоторое время она, нахмурившись, смотрела в их сторону.

— Знаете, нельзя не признать, что эта Джонсон — чертовски сообразительная женщина, — сказала она.

— Да уж, — согласился Сандерс.

— Умна и хладнокровна.

— Угу.

— Быстро делает блестящую карьеру.

— Да.

— Как же тогда она позволила себе попасть в такую ситуацию?

— Что вы имеете в виду? — спросил Сандерс.

— С чего это она прицепилась к вам в первый же день? И причем так круто взяла. Нажила себе кучу проблем. Она слишком хитра для этого.

Сандерс пожал плечами.

— Может, вы полагаете, что это из-за вашей неотразимости? — поинтересовалась Фернандес. — Очень сомневаюсь, при всем моем к вам глубоком уважении.

К Сандерсу почему-то полезли в голову воспоминания о том времени, когда он впервые встретил Мередит, потом он вспомнил, как она проводила презентацию, как она скрещивала ноги, когда ей задавали вопрос, на который у нее не было готового ответа.