Разоблачение Клаудии - [12]

Дай пошел вслед за женщиной-полицейской, которая вывела Клаудию из кабинета, вниз по лестнице, по узкому коридору с камерами наблюдения, через закрытые ворота мимо тюрьмы на Фронт-стрит и усадила арестованную в полицейский фургон. Дай сел рядом, взял Клаудию за руку и принялся утешать, а машина тронулась с места, увозя их на юг от города, в женскую исправительную колонию.

– Я вытащу вас через две недели. Избавлюсь от той записи, словно ее и не было.

Клаудия вдруг улыбнулась.

– Вот уж не думала, что получу такую шикарную роль. – Она откинула голову, прижавшись затылком к борту фургона. – Всегда хотела сыграть главную партию… Мне и прежде доводилось сниматься в кино, но весьма специфичном, да и роли были так себе. А благодаря этой криминальной драме я стану настоящей звездой!

Дай изумленно на нее уставился.

– Вы полагаете, что снимаетесь в кино?

Она игриво шлепнула его по руке.

– Ой, да ладно вам, Лью! Вы же сами видели камеры в тюремных коридорах и снаружи здания. Надеюсь, гонорар мне полагается соответствующий: роль-то непростая.

Двадцать минут спустя полицейский фургон подъехал к женской колонии – одноэтажному зданию, окруженному колючей проволокой. Надзирательница провела Клаудию внутрь, и тяжелая дверь в конце коридора распахнулась, готовая принять очередную арестантку.

– Клаудия, держитесь, – сказал ей на прощание Дай. – Утром я первым же делом направлюсь к судье и подам ходатайство об отмене ваших показаний. До встречи!

* * *

Когда двери тюрьмы захлопнулись, Клаудия спросила у надзирательницы, какой сегодня день.

– Среда.

– Нет, я про число. Год я помню – тысяча девятьсот семьдесят восьмой.

– Пятнадцатое марта, – сообщили ей, снимая наручники.

Клаудия кивнула.

– Так я и думала. Со мной вечно что-нибудь случается на мартовские иды.

Ее сфотографировали, сняли отпечатки пальцев и выдали тюремную робу темно-синего цвета брюки, кроссовки и белую рубашку с чернильными буквами на кармане: К. ЯСКО. Заметив и здесь на стенах камеры, Клаудия улыбнулась. Уж она-то постарается отыграть свою роль на «Оскар»!

С нее сняли все кольца и заколки; распущенные волосы доходили до самых бедер. Клетушка со стальной койкой, раковиной и унитазом находилась напротив контрольного пункта; когда открывалась дверь, можно было заметить телемониторы. Клаудия со смехом помахала в объектив рукой.

Видела бы ее сейчас мамочка!..

Глава вторая

1

Марта Яско узнала о судьбе дочери за пять минут до вечерних новостей: ей позвонил Бобби Новатни и сообщил, что Клаудию арестовали и, скорее всего, покажут по телевизору.

Сперва та решила, что ее разыгрывают, хотя шутка была довольно странной. И вообще, Марта изрядно удивилась звонку, ведь за пару недель до этого Клаудия уверяла, что намерена расстаться с Бобби. Марта считала, что между ними все кончено. Бобби никогда ей не нравился, хоть он и производил впечатление весьма умного и начитанного молодого человека. Она знала, что Новатни не совсем чист перед законом, вдобавок балуется наркотиками. Разумеется, ее это тревожило.

Начались новости, и Марта и ее пятнадцатилетняя дочь Нэнси вытаращили глаза: на экране появилась закованная в наручники Клаудия – она в джинсах и джинсовой куртке улыбалась и махала камерам рукой.

Когда диктор сообщил, что Клаудию арестовали по обвинению в трех убийствах и та же участь вскоре ждет ее сообщников, Марта не сдержалась:

– Что за бред? Они что, все спятили?!

Нэнси заплакала.

– Быть того не может. Клаудия и мухи не обидит…

Марта вскочила с кресла и принялась в слезах метаться по комнате.

– Надо что-то делать… Позвонить кому-то? Найти адвоката… Но где его искать? Нужно позвонить в полицию, произошла какая-то ужасная ошибка!..

Нэнси испугалась, что у матери не выдержит сердце.

– Я знаю! Мы позвоним Папаше, он скажет, как нам быть.

Она бросилась к телефону и сквозь рыдания стала набирать номер полицейского управления города Колумбус. Папаша им поможет.

Детектив-сержант Билл «Папаша» Стекман на самом деле приходился ей не отцом, а всего лишь его школьным приятелем. Однако после развода родителей – почти девять лет назад – девочка столько времени проводила в доме Стекмана, что стала считать его практически родным.

Теперь, узнав, что сестру арестовали за убийство, Нэнси, разумеется, первым делом бросилась за помощью к Биллу Стекману. Дежурный в центральном полицейском управлении переключил ее на детективное бюро по расследованию убийств, и когда в трубке раздался негромкий бас Стекмана, Нэнси сообщила ему жуткую новость, которую они с матерью услышали по телевизору.

– Ты же выручишь Клаудию, правда? Она просто не могла этого сделать! У нее, конечно, есть проблемы с головой, но она ведь и мухи не обидит. Что нам делать? Куда бежать?..

– Нэнси, успокойся. Возьми себя в руки. Я сделаю что смогу. Дай телефон матери.

Марта, все еще всхлипывая, взяла трубку, и Стекман заговорил, пытаясь немного ее обнадежить, хотя от него мало что зависело.

– Я не могу вмешиваться в расследование шерифа Беркемера. Тот округ, Франклин, не в моей юрисдикции.

– Господи боже мой…

– Пока просто ждите. Я поговорю со знакомыми детективами. Уточню, знают ли они вообще про ее диагноз…