Разные дни войны (Дневник писателя) - [53]

В конце концов мы решили все-таки двинуться обратно штаб дивизии, дождаться там рассвета и утром попробовать попасть в Чаусы по проселочным дорогам.

Была темнота хоть глаз выколи. Мы проехали через могилевский мост. Было странно, что нас никто даже не задержал. Часовые с моста исчезли. Мы свернули на шоссе, потом свернули в лес, туда, где стоял штаб дивизии. И слева и справа, еще недавно стояли машины штаба, все было пусто. Но в глубине леса копошились люди, стояли машины. Отсюда уехали еще не все.

Мы улеглись на землю рядом с "пикапом" и проспали до утра. Перед сном, после того как мы в отвратительном настроении по пустому мосту, без часовых, выехали из Могилева, я вдруг подумал, что надвигается какая-то катастрофа и мы, весьма возможно, отсюда не выберемся, и мне стало не по себе от того, что какие-то вещи, лежавшие у меня в карманах, могут попасть в руки немцам. Я в темноте положил на колени взятую в штабе корпуса карту, на которой были пометки расположения войск, и на ощупь куском резинки постирал все, что там было. А потом вытащил из кармана гимнастерки не отправленное в Москву письмо и изорвал его на кусочки.

Утром мы выехали из леса на шоссе. Было слышно, как слева и справа, кажется, уже на этой стороне Днепра, неразборчиво бухала артиллерия. Мы свернули на проселки и, руководствуясь картой, поехали по наезженным колеям от деревни к деревне. Дорога была скверная, бензин плохой, "пикап" чихал. Мы продували подачу, ехали очень медленно, но все-таки понемножку приближались к Чаусам. Женщина, у которой на перекрестке стали спрашивать дорогу, сказала нам, что вот туточка проехали на мотоциклах немцы".

- Куда?

- А вот туда, откуда вы едете. Только вы слева выехали, а они вправо поехали. А утром другие вон по той дороге ехали. - Она показала на восток.

То, что она сказала, было похоже на правду, особенно если учесть все происходившее в прошлую ночь. Но нам за вчерашний день так надоели разговоры о немецких десантах, мотоциклистах, парашютистах, танкетках, что мы не обратили внимание на слова женщины. Мотоциклисты так мотоциклисты. Встретимся - значит, не повезло.

Сидя рядом с Боровковым в кабине "пикапа", я все время следил за дорогой и за поворотами. Вдруг неожиданно для себя заснул, а когда так же вдруг проснулся - может быть, я проспал всего несколько минут, - оказалось, что мы свернули не налево, куда нам надо было по карте, а направо и уткнулись во взорванный мост через какую-то речку. Я со зла сказал Боровкову несколько теплых слов, но не дальше как через двадцать минут выяснилось, что и эта задержка, и тот лишний круг, который мы сделали из-за нее, наверное, нас и спас.

Мы развернулись, проехали обратно до поворота на другой проселок, который должен был вывести нас, судя по карте, большак. По этому большаку до Чаус оставалось бы уже всего километров двенадцать. Так, по крайней мере, показывала карта.

Проскочили маленькую деревеньку и стали подниматься по косогору. За косогором проселок выходил на большак. Еще поднимаясь, я заметил, что справа вдали, на большаке, видны и густые клубы пыли. Эго было похоже на колонну машин или танков. Я сказал Трошкину, что, по-моему, там идет что-то вроде танков. Он тоже поглядел в ту сторону.

- Нет, это так, ветер пыль завивает.

Завивает так завивает! У нас у всех еще не выветрилась глупая привычка - из боязни, чтобы тебя не сочли трусом, отказываться от споров на такие темы.

Боровков газанул, мы перевалили через бугор и выскочили к большаку. Как раз в эту минуту я сидел, уткнувшись в карту, проверяя, сколько осталось нам ехать до Чаус, а когда поднял глаза, то увидел, что по дороге, к которой мы выехали, в ста метрах от нас по направлению к Чаусам идут четыре немецких танка. Боровков тормознул, и мы все молча, не выскакивая из машины, смотрели на то, как проходят мимо нас эти танки. То что им не было дела до нас, то ли они в этой пылище нас не заметили, но они проскочили мимо нас совсем близко на полном ходу. Через минуту было видно только пыль, клубами крутившуюся за ними.

Мы вылезли из "пикапа", и у нас началась мало подходившая к обстановке дискуссия, куда и как ехать: выжидать здесь, или пробовать поехать на Чаусы какой-нибудь другой дорогой или возвращаться в Могилев? Было даже предложено ехать по большаку вслед за танками, потому что они, может быть, все-таки не немецкие, а наши. Танки были, совершенно очевидно, немецкие, но их присутствие здесь, около штаба армии, все еще не укладывалось в сознании. Дискуссия, наверно, продолжалась бы еще долго, если бы я, заметив вдалеке новые клубы пыли на дороге, вдруг неожиданно для себя не заорал, что я тут старший по званию, приказываю всем сесть в машину, развернуться и ехать. Мы развернулись, отъехали с километр, до деревеньки, и поставили машину за дом. Трошкин полез на крышу наблюдать за дорогой, а мы остались внизу. Через несколько минут он крикнул мне сверху, что по дороге на Чаусы прошло еще четыре танка. На проселке, по которому мы только что проехали, показалась женщина. Она шла со стороны большака, должно быть, и не заметили ее, когда обгоняли. Мы остановили ее, и она сказала нам, что еще раньше по большаку прошло много танков.