Разновидности зла - [94]

А в мечети – уже давно прочитали салават, завершили намаз и мулла – после намаза прочел проповедь. Проповедь сегодня была спокойной и вялой, потому что в мире ничего не происходило: в своей проповеди мулла гневно обрушился на тех, кто привозит в город харам с русских территорий, кто его здесь из-под полы продает, и кто пьет и призвал всех правоверных, кои увидят такое, поступать с таким по законам Шариата, что означало расправу. После чего – правоверные, несколько недополучившие острых ощущений, начали выходить из мечети, направляясь кто в пристроенную к мечети мадафу, а кто и домой или по своим делам. Участники совещания – постарались затеряться в толпе – они знали, что русисты знают про них и хотят убить.

Шейх шел к машине, окруженный боевиками личной охраны. Это был довольно старый по меркам Европы бронированный лимузин Коулман, но сделанный не из британской машины, а из германского Даймлер-Бенца 460, по мнению некоторых ценителей – последнего "настоящего" Даймлер-Бенца, сделанного инженерами, а не маркетологами. Здесь такая машина считалась роскошью, к тому же, сделанный с чисто немецкой избыточной надежностью, этот Даймлер переносил плохие дороги лучше любых других машин этого класса. В том числе благодаря ему – Шейх прослыл чудотворцем, человеком, отмеченным Аллахом – так, например, все видели, как он держал руки на виду и ничего не делал – а машина отпиралась и приветствовала его миганием фар, как только он к ней подходил. Но это было не самое показательное – один раз, когда шейх говорил про Аллаха – Аллах услышал собравшихся правоверных, и прямо над тем местом, где он давал свои фетвы – в небе появилась огненная надпись "Аллах Акбар". Согласитесь – правоверные просто не могли идти против таких знамений воли Аллаха, и если шейх Хасан говорил, что надо идти на джихад – оставаться с сидящими могли лишь мунафики.

Увы… увы… население в городе Пешаваре оставалось необразованным и темным, и никакое, самое лучшее медресе не могло заменить хорошую, даже девятилетнюю школу и жизни в нормальном, развитом, технократическом обществе. Точно так же, как прародичи человека, сидя у пещеры воспринимали гром и молнию свидетельством гнева Богов, точно так же и жители города Пешавар воспринимали свидетельством Воли Аллаха – действие современной автомобильной противоугонной сигнализации и лазерное шоу. То же самое, просто вместо "поздравляем с жителей города N с открытием нового торгового центра общества на паях M – "Аллах Акбар!". Просто, доступно, и вполне по уму собравшихся.

В исламском мире принято было верить, а не проверять. А если бы стали проверять, то выяснили бы, что шейх Хасан, сын крупного и известного в городе торговца – был изгнан из дома своим отцом за мужеложство. И во время обучения в исламском университете Аль-Азхар в Каире – он не изменял своим привычкам, благо возможностей к тому в городе Каире было более чем достаточно."

– Эфенди! Эфенди!

Прямо у машины – к шейху бросился бидуна. Бидуна – это нищий, бродяга, городской сумасшедший, каких полно на Востоке, это слово происходить от арабского "Бидун", что значит "без". Как и на Руси юродивые – бидуны на Востоке считаются провозвестниками воли Аллаха, а потому – приказать побить и прогнать бидуну шейх Хасан просто не мог. А его охрана – хорошо вооруженные боевики – могли убивать во имя Аллаха и умирать во имя Аллаха – но вот защищать они не умели.

Шейх остановился, достал из кармана пригоршню монет, протянул бидуне. Тот сложил ладони ковшиком, принимая дар.

– Да спасет тебя Аллах, да пребудут с тобой твои дела при Судном дне… – запричитал бидуна – да спасет нас Аллах…

Но шейх уже не мог ничего ответить… шейх вдруг повалился вперед, и белые одежды его со спины были окрашены красным…

Выстрелов никто не слышал…

– Аллах!!! – изумленно закричал кто-то

Только тогда – охрана начала понимать, что происходит. Но в человеческом месиве – найти убийцу было уже невозможно…

10 июля 2015 года Пешавар, Британская Индия Артиллери-роад, штаб Пешаварской стрелковой бригады Продолжение

– Тихо! Молчать всем! Молчать!

Боевики привычно притихли – несмотря на свою внешнюю грозность, несмотря на все те философские максимы из Корана, согласно которым любой, самый грешный правоверный лучше любого неверного, и неверных надо порабощать и убивать – в глубине души они понимали, что надо подчиняться белому человеку, что не Аллах – а белый человек может что-то сделать, если что-то сделать еще возможно…

Лейтенант прошел к лимузину. Оттолкнул мешавшего ему боевика, перед ним почтительно расступились.

Уже по первому взгляду на раненого – лейтенант понял, что, скорее всего, уже ничем не помочь. Но, как и любой белый человек, который считал, что судьба каждого – в его руках, а отнюдь не в руках Аллаха – он должен был попытаться.

– Медик! Черт возьми, санитар! – заорал он.

Шейх лежал на полу просторного лимузина и тяжело, редко, намного реже, чем здоровый человек дышал. Один из боевиков поддерживал его голову, другой – с автоматом, пытался его охранять…

К машине протиснулся медик, военный санитар, прошедший полный курс подготовки для лечения пулевых ранений и минно-взрывных травм. При нем была сумка санитара, в которой был достаточный набор медикаментов для обработки десяти тяжелых пулевых ранений.