Размышления о виселице - [6]

b) Отвращение англичан к власти, что помешало созданию эффективной полиции.

c) Особенности юридической системы английского образца — особенности, которые привели к зарождению класса людей, за которыми был признана власть, сопоставимая с таковой же оракулов; эти люди навязали уважение к «прецедентам» и этим самым преградили доступ новейшим идеям.

Средневековые обычаи предусматривали смертную казнь лишь за исключительно тяжкие проступки, такие как убийство, измену, сознательный поджог и изнасилование. При Тюдорах и Стюартах законодательство стало более суровым, но в начале XVIII века оно предусматривало смертную казнь лишь в полусотне случаев. Развитие Кровавого кодекса совершалось параллельно промышленной революции. Эта последняя преобразила нацию, поставила Англию во главе западного мира и одновременно вызвала к жизни множество социальных затруднений, последствия которых мы ощущаем до сих пор. Города разрастались, как грибы, лишенные администрации, без местных властей и без служб обеспечения безопасности. Прежний порядок вещей разрушался, и ни у кого не было ни ясных соображений, ни, тем более, опыта в применении средств, позволивших бы бороться против зарождающегося общественного хаоса. В особенности же никто не знал, что делать с городским пролетариатом, — наемниками, вырванными из условий сельского быта и превратившимися в племя загнанных в лачуги оборванцев. Внезапное распространение крайней бедности, в сопровождении — как и должно было случиться — проституции, детского труда, пьянства и преступности, совпадало с беспрецедентным накоплением богатств, что само по себе было дополнительным стимулом к преступлениям. Все иностранные путешественники единогласно утверждают, что никогда не видели столько богатства и роскоши, сколько их было в лондонских магазинах, и никогда — столько мошенников, воров и бандитов. Именно чувство неуверенности, вызванное таким положением дел, и привело к принятию дюжинами законов, предусматривающих смертную казнь.

Этот процесс продолжался в течение столетия и закончился только в 1829 году, когда Роберт Пиль создал полицию в ее современной форме. Если бы это было сделано веком ранее, наше страна была бы избавлена от великого стыда и не менее великих ужасов. Парадоксальным образом действовать так помешала англичанам именно любовь к свободе: они боялись, как бы правильно организованная полиция, коль скоро она учреждена, не была бы использована для ограничения их личных и политических свобод. То есть, выбирая между сыщиком и палачом, Англия высказалась в пользу палача. Последний был уже привычной фигурой, в то время как первый — новшеством, выдумкой иностранцев, которую лучше бы не испробовать на собственном опыте. Если я и говорю обо всех этих странностях, то не для того, чтобы удовлетворить праздное любопытство, но потому, что речь идет о вопросах, затрагивающих нас лично. Последний аргумент защитников смертной казни — как раз тот же самый, который появился в самом начале этого мрачного пути: если отменить виселицу, нужно вооружить полицейских для борьбы против преступников, которым уже нечего будет бояться. Затем мы увидим, что в некоторых странах, где смертная казнь отменена, полиция была вооружена до отмены так же, как и после, в других ни до, ни после она не носила оружия, и, следовательно, нет никаких оснований полагать, что в нашей стране в этой связи нужны какие-то перемены. Но здесь нас интересует следующее: еще раз подчеркнем ту власть, которую имеет над нами традиция, даже если мы ее не осознаем; даже и сегодня идея доверить оружие полицейскому сильнее задевает чувствительность англичанина, чем сохранение виселицы.

Эту разновидность поспешного законодательства, введенного в действие в XVIII столетии в состоянии, близком к общественной панике, хорошо иллюстрируют два случая. В 1772 году собственники в Хэмпшире были обеспокоены действиями банды воров, которые имели обыкновение изменять свою внешность, чтобы оставаться неузнанными. Парламент принял закон, согласно которому подлежало смертной казни любое лицо, «вооруженное или переодетое», оказавшееся бы виновным в «насильственных действиях или ущербе, причиненном подданным Его Величества или их имуществу». Банда воров исчезла из Хэмпшира, а закон остался. Будучи порождением конкретных обстоятельств, ограниченных трехлетним сроком, он оставался в силе в течение ста одного года, вплоть до 1873-го. И в это время он применялся все более широко. Формулировка его была столь расплывчата, что судья мог воспользоваться ею в самых различных случаях. И каждый раз он создавал таким образом прецедент, на который могли опираться в дальнейшем новые приговоры. Таким образом дошли до того, что применение смертной казни стало предусматриваться в трех с половиной сотнях случаев.

Аналогичный процесс расширения охвата можно наблюдать на примере «мелких краж в жилищах и магазинах». Изначально закон применялся только в случае грабежа, а закончилось тем, что он распространялся на все случаи кражи предметов дороже двенадцати пенсов, даже без сохранения понятия взлома, предусмотренного в исходном тексте.