Размышления о Льве Толстом - и не только - [3]

Роман "Воскресение" - это, собственно, и есть плоть той самой "энергии заблуждения", о которой Шкловский говорит совсем в ином контексте. Кроме того, "Воскресение" - плохой роман. Вредный! Роман - с которого начинается в русской литературе история (так называемого) "социалистического реализма". Я не люблю этот термин: в нём лжи больше, чем в нас - фобии к школьным урокам литературы. Когда терминология лжёт, не получается серьёзного разговора о мощном художественном явлении. А ведь явление с таким несерьёзным названием - куда как серьёзно! Я хотел бы много о нём говорить, но мешают лживая терминология и советская интеллигенция которая до сих пор подменяет честный термин "плохая литература" нечестным термином "социалистический реализм". (Интеллигенция - именно советская: она не жаждет задумываться - она жаждет интеллектуально карать. Не много ли "интеллектуальных карателей" на одно столетие?..) Будет у явления честное название - будет и полноценный разговор. А пока - тезис: "Воскресение" - первый роман наступающей эпохи социалистического реализма. Эпохи, когда литература вносится в список объектов, пригодных для изнасилования. (Как следствие, - и для насилия тоже.) "Воскресение" - это дописанный второй том "Мёртвых душ": не до конца погубленный Гоголем Чичиков внезапно и очень полнокровно воскресает в Нехлюдове. :Насквозь лживый роман, написанный гениальным языком. Хотя, оставим язык славистам - как сказал однажды честный и человечный Наум Коржавин: "Я пишу не для славистов, а для нормальных людей!" (Спасибо Сергею Довлатову за обнародование этого ценнейшего литературного признания!) Насквозь лживый роман написан не только ярко, талантливо, но и чрезвычайно искренне! (Типично российский этический казус!) Здесь - опасность номер один. Лжец, лгущий искренне, - мощная Общественная Фигура; социальные движения, готовые сокрушить современную действительность, формируются именно вокруг неё.

"Война и мир" - честное рассуждение о сущности (и со-существовании) того и другого, о перетекании одного в другое. Об отвратности и того, и другого. Это - для немногих, имеющих желание к самостоятельному размышлению. "Анна Каренина" - ещё более честное рассуждение о самых неожиданных вещах. В частности, о том, что Анну - Аллегорию России -губит страсть к Невозможной Любви - Любви к Невозможному. Но мало кто читает текст; читают - особенно женщины - всё больше сюжет. Даже у уравновешенного Голсуорси имеется отблеск Анны Карениной в "Саге о Форсайтах" - это Ирэн, хотя ей и чужд пафос самоуничтожения. У неё - тоже неосуществимая страсть. Всё почти, как у Толстого. Кроме одного: у Голсуорси Сюжет - причина Текста; у Толстого Текст - причина Сюжета: (Женщины любят иногда путать Причины и Следствия - за это их любим мы.) У Набокова, который ругал Голсуорси и боготворил Толстого, Текст - причина самого себя. Потому у Набокова - наименьшая, но и ценнейшая аудитория!.. Вообще-то Набоков переругал Голсуорси: хорошие мелодрамы - тоже предмет высокого искусства. "Камера обскура" - плохая мелодрама Набокова. К счастью, единственная. Движение от "Камеры обскура" к "Лолите" - от психологической мелодрамы к аллегорической драме - плодотворно. Движение от "Анны Карениной" к "Воскресению" - от психологической трагедии к социальному фарсу - губительно. "Воскресение" - нечестное рассуждение о том, что негодяй может раскаяться. Негодяй может раскаяться, но не так, как Нехлюдов! Свидригайлов - тот раскаялся более правдоподобно. Свидригайлов - много честнее Нехлюдова! История грядущего (ко времени Толстого) большевизма - это история избиения свидригайловых - нехлюдовыми. История грядущего сталинизма - это месть нехлюдовым - недобитых свидригайловых. Свидригайлов - это мерзко, но честно. Нехлюдов - это не честно, потому - гораздо более мерзко! Кто из двух русских женщин выберет: чтo страшнее?.. Анна - раздавлена Поездом из Будущего. Остаётся - Катюша Маслова: да поможет ей Бог сделать такой выбор!.. Ей - обновлённой и духовно просветлённой (Львом Толстым) - жить в Сталинской России. (Христос ведь зачем-то помог Магдалине:) История вырождения Анны Карениной в Катюшу Маслову - горестный прообраз всей новейшей истории России.

Предварительная справка. В азербайджанском языке, родном брате турецкого, есть два разных слова: базар - что означает воскресенье, седьмой день недели; и дирилмек - что означает воскресение из мёртвых. Так вот. В 70-е годы в одном бакинском кинотеатре показывали фильм по одноимённому роману Толстого. На афише - огромными буквами (тогда ещё кириллицей) - было, по-азербайджански, написано: "Базар" вместо "Дирилмек"! Вся бакинская интеллигенция смеялась. (В Азербайджане тогда не было никакой другой интеллигенции, кроме советской. Теперь-то - ясно: зря смеялись!..)]

* * *

Православную Церковь Лев Толстой тоже раздражал. Он для неё был слишком христианином. Иисус Христос так же раздражал Первосвященника Иудейского - был для него слишком иудеем. (Мы - за две тысячи лет псевдохристианства - забыли важную деталь в Библии: Христос критиковал фарисеев. Но - не за то, что они были фарисеи, а - за то, что они были не в достаточной мере фарисеи!) Роль Толстого в российском христианстве - та же, что и роль Христа в иудаизме эпохи Иродов: "Я пришёл не нарушить Закон, но исполнить!" Оба пришли. Оба - не исполнили. (Не их Вина!) Оба получили: Анафему при жизни и - Воскресение после смерти.